Лекции по эстетике. Книга третья

ЭСТЕТИКА

262

первом плане неизменно остается характерная взаимная беседа персонажей, друг друга убеждающих, повелевающих, оказываю щих воздействие или словно стремящихся охватить страстностью своих доводов. РР) Между тем, во-вторых, это только что приведенное много стороннее содержание эпос должен поставить перед нашим взо ром не в исключительно наличной самой по себе объективности, но форма, через которую содержание становится подлинным эпо сом, представляет собой индивидуальное событие, как я об этом неоднократно говорил. Если это внутри себя ограниченное дей ствие должно остаться в связи с содержанием, привносимым извне, то этот более широкий круг должен быть поставлен в прочную связь с тем, как развертывается индивидуальное событие и не должен самостоятельно выпадать из события. Лучшим образцом такого взаимопроникновения является «Одиссея». Например, мирная домашняя обстановка, а равно представление чужих варварских народов и стран, образы царства теней и т. п. тесно связаны с личными злоключениями возвращающегося на родину Одиссея и с похождениями Телемаха, выехавшего навстречу отцу, так, что ни одна из этих сторон абстрактно не выделяется из события как такового и не превращается в нечто самостоятель ное; точно так же она не может косно сосредоточиться в себе, подобно хору в трагедии, не действующему и имеющему перед собой только всеобщее, а оказывает воздействие на поступатель ное движение событий. Подобным же образом и природа и боже ственный мир не ради самих себя, а в связи с особым действием, руководить которым является обязанностью богов, получают индивидуальный и жизненный облик именно благодаря этому. Только в таком случае рассказ может свестись лишь к простому описанию независимых предметов, так как всюду он сообщает о развивающемся ходе события, избранного поэтом в качестве специфического материала целого. С другой стороны, особое со бытие, наоборот, не может уже настолько включить в себя и по глотить субстанциальную национальную основу и целостность, в которой оно развивается, чтобы эта национальная основа отка залась от всякого самостоятельного существования и должна была бы обнаружиться лишь в качестве чего-то вспомогательного. В этом отношении, например, поход Александра на Восток не представляет хорошего материала для подлинной эпопеи. Ибо это героическое деяние и по решению и по своему выполнению слишком сосредоточено в нем, как этом единственном индивиде, его индивидуальный дух и характер настолько являются общими носителями этого деяния, что у национальной основы, у войска и у вождей его недостает независимого существования и положе ния — их мы выше признали необходимыми. Войско Александра составляет его народ, безоговорочно связанный с ним и его пове лениями, он ему только подчинен, добровольно он за ним но еле-