Лекции по эстетике. Книга третья

поэзия 211 рр) Совсем иначе обстоит дело, например, с современным немец ким языком. Что в греческом и латинском языках выражается посредством префиксов и суффиксов только что приведенным способом, то в новых языках, особенно, что касается глаголов, отделяется от коренного слога; таким образом, формы флексии, раскрывающиеся в своих многочисленных побочных значениях, сводившиеся к одному слову, дробятся и разъединяются в виде отдельных слов. Сюда, например, относится неизменное достоянное употребление многих вспомогательных слов, самостоятельное обозначение желательного наклонения посредством некоторых глаголов и т. д., отделение местоимений и т. п. Тем самым, с одной стороны, слово остается в себе сосредоточенным, как простая це лостность — в ранее приведенном случае оно раскрывалось в разно образных звучаниях множества слогов, среди этого многообразия ликвидировалось ударение корня, основного значения; здесь же слово не представляется последовательностью звуков, которые, словно будучи простыми модификациями, уже не настолько зани мают своим значением, как таковым, чтобы ухо не могло восприни мать их свободное звучание и его движение во времени. С другой стороны, благодаря этой собранности основное значение приобре тает такой вес, что оно всю энергию акцента безусловно привле кает к себе, а раз ударение связано с основным значением, то это совпадение нс позволяет прочим естественно долгим и коротким слогам проявить себя, но их заглушает. Корни большей части слов в общем несомненно кратки, сжаты, односложны или двусложны. Если теперь, как это в полной мере свойственно нашему современ ному родному языку, корни требуют ударения почти исключи тельно для себя, то это безусловно преобладающее ударение выде ляет смысл, значение, а не определение, в котором материал, звучание было бы свободным и доставляло бы связь долготы, краткости и акцентирования слогов, независимую от выражаемого словами содержания представлений. Поэтому здесь больше нет места ритмической фигурации движения во времени, освободив шейся от основного слова и его значения, и остается только общее слуховое восприятие, всецело подчиненное полноценному уда ряемому основному слогу — этим такое восприятие отличается от указанного выше вслушивания в богатство звука и деления таких долгих и кратких слогов. Кроме того, как мы видели, модифици рованное разветвление корня доставляет самостоятельные, отдель ные слова; они, таким образом, приобретают значимость, как тако вые,и,получив собственное значение, также доставляют слуху то же совмещение смысла и акцента, котороемы пронаблюдали на основ ном слове, вокруг которого они и образуются. Это нас вынуждает оставаться как бы прикованными к смыслу каждого слова и зани маться не долготою и краткостью слогов, движением их во времени и чувственным ударением, а вслушиваться лишь в ударение, вы зываемое основным смыслом.