Лекции по эстетике. Книга третья

20

ЭСТЕТИКА

она может отдаваться всему обособленному и делать его содержа нием внутреннего начала, более того, в этой сплетенности с кон кретной действительностью субъективность оказывается конкрет ной и живой. Поэтому художник может включить в сферу своих изображений изобилие предметов, остававшихся недоступ ными скульптуре. Весь круг религиозных тем: представления о небе и преисподней, история Христа, апостолов, святых и т. д. ; внешняя природа; все человеческое, вплоть до самых преходя щих элементов в положениях и характерах, — все и вся может получить здесь свое место. Ведь в сферу субъективного входит все особенное, произвольное и случайное среди многообразных интересов и потребностей, поэтому также ищущих понимания. у) С этим связан третий, момент, что живопись осваивает чувство как содержание своих изображений. Что живет в чувстве, то дано именно в субъективной плоскости, если оно по своему содержанию является также чем-то объективным и абсолютным как таковое. Ведь душевная эмоция может, конечно, иметь своим содержанием всеобщее как свое содержание, но она, будучи эмоцией, не сохраняет формы этой всеобщности, а проявляется так, как я, этот определенный субъект, узнаю себя в ней и ощу щаю. Чтобы воспроизвести субъективное содержание в его объек тивности, я должен забыть о самом себе. Разумеется, живопись воспроизводит в созерцании внутренний мир в форме внешней предметности, но ее собственное содержание, ею изображаемое, есть воспринимающая субъективность; поэтому она, что касается формы, не может доставить таких определенных созерцаний бо жественного, как, например, скульптура, а только более неопре деленные представления, входящие в сферу чувств. Кажется, правда, что в противоречии с этим находится то обстоятельство, что, как мы видим, знаменитейшие художники преимущественно и в разных видах берут предметом своего изображения внешнее окружение человека: горы, долины, лужайки, ручьи, деревья, кустарники, корабли, море, облака и небо, здания, комнаты и т. п., но во всех этих произведениях искусства зерно их содержания составляют не самые эти предметы, а живость и душа субъектив ного восприятия и изображения, чувство художника, отображаю щееся в его произведении, и оно доставляет не только простую копию внешних объектов, но вместе с тем раскрывает себя и свой внутренний мир. Именно поэтому объект в живописи и с этой сто роны представляется чем-то более безразличным, поскольку его субъективность начинает проступать наружу как нечто основное. Если чувство берется в таком разрезе, будучи часто при предметах внешней природы лишь общим отзвуком настроения, которое вос производится, то живопись оказывается наиболее отличной от скульптуры и архитектуры, причем она скорее приближается к музыке и составляет переход от изобразительного искусства к искусству звуковому.