Лекции по эстетике. Книга третья

196

ЭСТЕТИКА

обычно дается нашему рассудку; таким образом, с точки зрения прозы, на поэтическое представление можно взглянуть, как на окольный путь и ненужный избыток. Но поэт занят тем, чтобы, с пристрастием задерживаясь на своих представлениях, расширить реальное явление, описанию которого он отдается. В этом смысле Гомер, например, придает каждому герою эпитет и говорит: «быст роногий Ахилл»; «пышнопоножные ахейцы», «шлемоблещущий Гектор», «Агамемнон — вождь народов» и т. д. Правда, имя обо значает лицо, но как простое имя, не выдвигает никакого более обширного содержания для представления, так что нужны допол нительные данные для придания более определенного наглядного вида. Подобные эпитеты имеются и для других предметов, которые уже в себе и для себя входят в сферу наглядного, например, море, корабли, меч; такие эпитеты осваивают и изображают какое-ни будь существенное свойство определенного объекта, дают более определенный образ и этим понуждают нас выставить изображае мое- & конкретном виде. От такой образности в собственном смысле следует, во-вторых, отличать образность в переносном смысле, — она определяет даль нейший оттенок. В самом деле, образ в собственном смысле изо бражает предмет с присущей ему реальностью, переносное же вы ражение останавливается не непосредственно на самом предмете, а переходит к описанию другого, второго предмета, с помощью которого нам должен стать ясным и наглядным смысл первого пред мета МетасЬопы, образы, сравнения и т. д. принадлежат к этому способу поэтического представления. Здесь к содержанию, о ко тором идет речь, присоединяется еще отличная от него оболочка; она отчасти служит лишь украшением, отчасти не может быть полностью использована и для ближайшего объяснения, так как она лишь с одной определенной стороны входит в это первое со держание. Так, например, Гомер сравнивает Аякса, не желающего бежать, с упрямым ослом. Особенно восточная поэзия доставляет подобную роскошь и изобилие образов и сравнений, поскольку ее символическая точка зрения вынуждает искать родственные выражения; благодаря общности значения она дает большое коли чество подобных конкретных явлений; с другой стороны — при возвышенном характере созерцания она ведет к тому, чтобы превратить все пестрое многообразие величайшего блеска и пре лести в украшение того единого, который возвышается как един ственно ценное для сознания. Вместе с тем под этими созданиями способности представления не разумеется то, о чем мы знаем, что оно является лишь субъективной деятельностью и сравнением, что оно не есть что-либо реальное и наличное, но, наоборот, на превращение всякого бытия в наличность идеи, схваченной и офор мленной фантазией, следует смотреть так, что помимо нее по су ществу нет ничего другого и ничто другое не может обладать пра вом самостоятельной реальности. Вера в мир, как мы его разумно