Лекции по эстетике. Книга третья

МУЗЫКА 151 тельно полной свободе отказаться от определенности слова. Эту сторону дела мы должны теперь обсудить подробнее. Уже в пределах самой аккомпанирующей музыки мы видели, как начинается акт подобного освобождения. В самом деле, ведь поэтическое слово отчасти оттеняло музыку и делало ее подчинен ной, но, с другой стороны, музыка в блаженном покое парила над специальной определенностью слов или вообще освобождалась от смысла высказанных представлений, чтобы весело или жалобно убаюкиваться по собственной прихоти. То же явление мы наблю даем также у слушателей, у публики, по преимуществу в отноше нии драматической музыки. А именно, в оперу входят многие ингредиенты: пейзажный или иной местный колорит, развитие поступков, случаи, действия, костюмы и т. п. ; с другой стороны, имеется страсть и выражение страсти. Таким образом, содержание здесь двоякое — внешнее действие и внутреннее чувство. Что касается действия как такового, то в виде развития действия оно менее музыкально и большею частью разрабатывается в форме речитатива, хотя действие и составляет объединяющее начало всех отдельных частей. И вот слушатель легко освобождается от этого содержания, в особенности он не обращает никакого внима ния на речь и реплики в речитативной форме, интересуясь исклю чительно музыкальной и мелодической стороной в собственном смысле слова. Как я уже говорил об этом раньше, это преиму щество встречается у итальянцев; большинство их новейших опер с самого начала построено так, что, вместо того, чтобы слу шать музыкальную болтовню или другие тривиальности, зрители охотнее болтают сами или прибегают к иным удовольствиям и начинают с полным удовлетворением слушать лишь музыкальные части в собственном смысле слова — они воспринимаются чисто музыкально. Итак, здесь композитор и публика находятся на рубеже того, чтобы совсем оторваться от содержания слов и начать заниматься и наслаждаться музыкой как таковой, как самостоятель ным искусством. а) Настоящей сферой этой независимости не может быть вокаль ная музыка, сопровождающая текст и остающаяся с ним связанной, но может быть музыка инструментальная. В самом деле, как я уже указывал, голос есть подлинное звучание субъективности в ее целостности; субъективность также пользуется представлениями и словами и как раз в своем собственном голосе и пении находит соответствующий орган, когда она хочет проявить и услышать внутренний мир своих представлений, проникнутый внутренней сосредоточенностью чувства. А для инструментов отпадает эта пред посылка сопровождающего текста, так что здесь может начаться господство музыки, предоставленной ее собственному кругу. Р) Такая музыка отдельных инструментов или целого оркестра скорее развивается в квартетах, квинтетах, секстетах, симфониях и т. п., без текста и человеческих голосов, она не следует самому