Лекции по эстетике. Книга третья

МУЗЫКА 149 славления страстей господних в отличие от католического на правления вырабатывается форма оратории, впервые в проте стантизме сложившаяся в виде чего-то законченного. Правда, в наши дни музыка в протестантизме не бывает столь тесно свя зана с настоящим культом, не входит больше в состав самого бого служения и часто оказывается скорее делом ученых экспериментов, нежели живого творчества. Во-вторых, лирическая музыка выражает в мелодии отдельное душевное настроение и по преимуществу должна воздерживаться от элементов характерности и декламации, хотя и она может кло ниться к тому, чтобы включать в свое выражение особое содержание слов — будь оно религиозным или еще каким. Для самостоятель ной лирики менее подходят бурные страсти без успокоения и завер шения, неразрешенный сердечный конфликт, простое душевное терзание — все это скорее находит свое место в виде отдельных составных частей в драматической музыке. В-третъих, музыка может развиться в сторону драматиче ского. Уже античная трагедия сопровождалась музыкой, но в ней музыка не была еще преобладающей, ибо в поэтических произве дениях в собственном смысле на первом плане стоит словесное выражение, стихотворное выполнение образов и чувств; музыка же преимущественно содействовала тому, чтобы живым образом усиливать музыкальный звук поэтических слов в отношении ритма и сделать его более выразительным для чувства — ведь гармони ческое и мелодическое развитие музыки не достигло у древних ступени, на которой находилась музыка в позднейший век христи анства. Самостоятельное место начинает занимать драматическая музыка в современной опере, оперетке и т. д. после того, как она дошла до завершения в области церковной музыки и достигла в лирической выразительности значительного совершенства. Однако в отношении пения оперетка в гораздо большей степени — по средственность, дающая лишь внешнюю связь разговора и пения, музыкального и немузыкального элемента, прозаической речи и мелодической песни. Правда, обычно говорят, что вообще пение в драмах является чем-то неестественным, но этот упрек не попа дает в цель — его в большей степени можно направить против оперы, в которой с начала до конца всякое представление, чувство, страсть и намерение сопровождаются пением и в нем получают свое выражение. Наоборот, оперетку еще можно оправдать, когда музыка допускается в тех местах, где живее возбуждены чувства и страсти или вообще более доступны для музыкального изобра жения. Слабым местом всюду остается то, что прозаическая бол товня диалога чередуется с искусственно обработанными номерами пения. Именно в данном случае нет полного освобождения через искусство. Между тем в опере в собственном смысле слова, рас крывающей в непрерывной музыкальной форме целое действие, мы раз навсегда переходим от прозы в более возвышенный худо ­