Лекции по эстетике. Книга первая

ВВЕДЕНИЕ 67 стоинстве», равно как и сказывается в некоторых его стихо творениях, в том, что он делает в этих произведениях пре имущественным своим предметом похвалу женщин, в харак тере которых, согласно ему, уже спонтанейно существует это соединение духовного и природного. Это единство всеобщего й особенного, свободы и необхо димости, духовного и природного, которое Шиллер научно по стиг как принцип и сущность искусства и которое он не устанно старался вызвать к действительной жизни посредст вом искусства и эстетического воспитания, было в дальней шем сделано в лице самой идеи принципом познания и су ществования, и идея была признана единственной истиной и действительностью. Благодаря этому наука достигла в фило софии Шеллинга своей абсолютной точки зрения, и если искусство уже раньше начало отстаивать свою своеобразную природу и важное значение для высших человеческих инте ресов, то теперь было найдено понятие и научное место ис кусства. Теперь стали понимать истинное и высшее существо искусства, хотя и после этого оно все еще, с одной стороны, понималось неправильно (об этом здесь говорить не место). Впрочем, еще раньше этого Винкельман, вдохновленный со зерцанием древнегреческих идеалов, сам посмотрел и других научил смотреть новыми глазами на искусство, энергично восставая против рассматривания последнего с точек зрения обычных практических целей и простого подражания при роде и настаивая на том, что мы в наших разборах художе ственных произведений и в истории искусства должны стре миться отыскать художественную идею. Ибо в Винкельмане следует видеть одного из тех людей, которые сумели открыть новый орган в области восприятия искусства и совершенно новые способы его рассмотрения. Однако па теорию и научное познание искусства его воззрение оказало не очень большое влияние. Чтобы вкратце коснуться хода дальнейшего развития, мы укажем еще на то, что в связи с возрождением философской идеи братья Шлегели — Август-Вильгельм и Фридрих — в своей страстной погоне за всем выделяющимся и бросающим ся в глаза, обуреваемые жаждой нового, усвоили себе из фи лософской идеи столько, сколько были способны восприни мать их по существу как раз не философские, а критиче ские натуры, ибо на репутацию спекулятивного мыслителя ни тот, ни другой не может притязать. Но они-то именно со своим критическим талантом стали на точку зрения, близкую к точке зрения идеи, и с большой откровенностью и новатор ской смелостью, хотя и со скудными философскими ингреди ентами, завязали остроумную полемику против прежних взгля дов на искусство, и, таким образом, следует признаться, ввели 5 *