Лекции по эстетике. Книга первая

58 ‘ R*R T j 7T *RTT и пожелаем выразить эту противоположность в совершенно . абстрактной форме, мы должны будем сказать, что она яв ляется противоположностью между всеобщим, фиксирован ным, как самостоятельное и совершенно независимое от осо бенного, и особенным, фиксированным, с своей стороны, как самостоятельное и совершенно независимое от всеобщего. Бо лее конкретно она выступает в природе как противополож ность между абстрактным законом и полнотой единичных яв лений, каждое из Которых обладает специфическим своеобра зием. В духе она выступает как противоположность чувствен ного и духовного в человеке, как борьба духа с плотью, долга ради долга, холодной заповеди с особенными интересами, го рячим чувством, чувственными склонностями и побуждения ми, вообще с индивидуальным; как суровый антагонизм между внутренней свободой и внешней, естественной необхо димостью, далее, как противоречие между мертвенным, внут ренно пустым понятием и полнотой конкретной жизни, между теорией, субъективной мыслью и объективным существова нием, объективным опытом. Это — противоположности, не изобретенные для собствен ного удовольствия изощренной рефлексией или школьной философией, а занимавшие и беспокоившие в разных формах' человеческое сознание с давних времен, хотя лишь новейшая культура тщательно продумала их и заострила до того, что они превратились в жесточайшее противоречие. Духовная культура, современная рассудочность порождают в человеке этот антагонизм, превращая его в амфибию, так как ему приходится теперь жить в двух противоречащих друг другу мирах, так что и сознание также вынуждено .вертеться в этом противоречии и, бросаемое из стороны в сторону, оно неспо собно находить удовлетворение как в той, так и в другой. Ибо, с одной стороны, мы видим, что человек находится в плену у пошлой действительности и земного существования, страдает под гнетом потребности и нужды, преследуем приро дой, опутан материей, чувственными целями и удовольствия ми, порабощен и охвачен потоком естественных влечений и страстей. О другой же стороны, мы видим, что он возвышает ся до вечных идей, до царства мысли и свободы, дает себе в качестве воли всеобщие законы и определения, снимает с все ленной покров ее оживотворенной, цветущей действитель ности и разлагает ее на абстракции, так что дух полагает теперь свое право и свое достоинство единственно лишь в бесправии и угнетении природы, которую он заставляет тер петь те же бедствия и насилия, какие он испытал от нее. Но вместе с этой расколотостью жизни и сознания возникает для современной культуры и ее рассудочного мышления тре бование найти разрешение этого противоречия. Рассудок, .