Лекции по эстетике. Книга первая

56 ВВЕДЕНИЕ ной игры, либо на степень, исключительно средства назида ния. Резче всего выступает эта демаркационная линия, когда мы снова задаем вопрос, в чем именно состоит высшее достижение и высшая цель, ради которой следует очищать страсти, поучать людей. В новейшее время за эту цель часто выдавали ірд) моральное исправление и видели цель искус ства в том, что оно подготовляет страсти и влечения к мо ральному совершенству и приводит людей к этой конечной 'цели. В этом представлении объединены назидание и очи щение, так как искусство посредством усмотрения подлин ного морального добра и, следовательно, посредством назида ния, вместе с тем, приглашает нас очищать наши страстп и лишь таким образом достигает исправления людей, в чем и со стоит польза и высшая цель искусства. Что касается поставляемой искусству цели морального исправления, то нужно заметить, что об этом можно сказать то же самое, что мы сказали выше относительно цели нази дания. Что искусство в своем принципе не должно иметь на мерения способствовать имморальности, с этим легко согла ситься. Но ведь это не одно и то же — сделать определенной целью художественного изображения имморальность или не сделать моральность его определенной целью. Из каждого подлинно художественного произведения можно извлечь мо раль; однако при этом играет большую роль, как объясняют произведение, и поэтому играет также большую роль, кто именно извлекает эту мораль. Так, например, часто прихо дится слышать оправдание изображений безнравственности тем соображением, что для того чтобы поступать морально, нужно знать зло, грех. Но приходится слышать и обратное. Так, например, иногда высказывают мнение, что изображение Марии Магдалины, прекрасной грешницы, впоследствии рас каявшейся в своих грехах, многих уже соблазнило на грех, потому что искусство делает в наших глазах соблазнительно прекрасным раскаяние, а для этого нужно сначала гре шить. Но учение о моральном исправлении, если провести его последовательно, не удовлетворится тем, что из художе ственного произведения можно путем его истолкования из влечь также и некую мораль, а будет, напротив, определенно настаивать на том, что моральное назидание является суб станциальной, существенной целью художественного произве дения; оно даже пойдет так далеко, что будет разрешать изо бражение только моральных предметов, моральных характе ров, поступков и событий. Ибо искусство может выбирать предметы своего изображения в противоположность истории или наукам, которым их предмет дан заранее. Чтобы получить возможность дать основательную оцен ку воззрения, признающего конечной целью искусства ис ­