Лекции по эстетике. Книга первая

54 ВВЕДЕНИЕ (аа) Воззрение, согласно которому искусство должно очищать страсти, страдает, правда, тем же недостатком, ка ким страдало предшествующее воззрение, согласно которому оно должно смягчать вожделения. Этот взгляд, однако, по крайней мере, подчеркивает уже более точно, что изображе ния, .даваемые искусством, нуждаются в масштабе, которым можно было бы измерять их достоинство или показать отсут ствие в них всякой ценности'^ Этим масштабом именно и яв- ■ ляется их действенность в деле отделения в страстях чистого от нечистого. Искусство нуждается поэтому в содержании, которое могло бы проявлять эту очищающую силу, и по скольку вызывание такого действия должно составлять суб станциальную цель искусства, нам следует осознать это очищающее содержание со стороны его всеобщности и суще ственности. (Зрі) С этой последней стороны высказывалось мнение, что цепью искусства является назидание. Таким образом, отличительная черта искусства состоит, с одной стороны, в эмоциональном волнении и в удовлетворении, которое за ключается в этом волнении, заключается даже в чувствах страха, сострадания, болезненной растроганности и потря сенное™, — эта черта состоит, следовательно, в доставляю щем удовлетворение интересе к чувствам и страстям; и по стольку в некотором любовании и наслаждении предметами искусства, их изображением и оказываемым им действием. Но, с другой стороны, эта цель должна иметь своим высшим мерилом * лишь содержащееся в произведениях искусства на зидание, лишь «fabula docet» («басня поучает»), и, следова тельно, пользу, которую может приносить действие художе ственного произведения на воспринимающего его. В этом от ношении афоризм Горация «et prodesse volunt et delectare portae» («поэты желают и приносить пользу и услаждать-») концентрирует в немногих словах то, что позднее излагалось в бесконечных водянистых рассуждениях, с бесконечными преувеличениями, и, доведенная до крайности, мысль, содер жащаяся в этом афоризме, превратилась в необычайно плос кий взгляд на искусство. Что касается такого рода нази дания, то нам сразу же следует поставить вопрос: должно ли оно содержаться в художественном произведении в явной форме или в скрытой, explicite или implicite? Если в искус стве речь идет ’ о всеобщей, а не случайной цели, то, прини мая во внимание его существенно духовный характер, сама эта последняя цель может носить лишь духовный ’ характер, и притом этот ее характер должен бытъ не случайным, а коре нящимся в самой природе этой цели. Если этой целью являет ся назидание, то оно может состоять в том, что посредством: художественного произведения ставится перед сознанием: само