Лекции по эстетике. Книга первая

48 ВВЕДЕНИЕ или безобразным, и, руководствуясь этим, решать, достойны ли данные предметы, чтобы искусство им подражало, — если будем исходить из их вкуса, то мы свободны брать какие угодно круги предметов природы, так как нелегко найти ка кой-нибудь предмет, который не имел бы своего любителя. Если возьмем индивидуальные вкусы людей, то мы увидим, например, что если не каждый супруг свою жену, то, по крайней мере, каждый жених свою невесту находит краси вой — даже, может быть, исключительно красивой, — и то обстоятельство, что по отношению ік этого рода красоте субъ ективный вкус не подчинен никаким правилам, можно счи тать счастьем для обоих партнеров. Если же мы оставим в стороне- отдельных людей с их случайными индивидуаль ными вкусами и перейдем к вкусу целых народов, то мы убедимся, что и последний обнаруживает величайшие разли чия и даже противоположности. Как часто нам приходится слышать, что европейская красавица не понравилась бы ки тайцу, а тем паче готтентоту, так как у китайцев совершен но другое представление о красоте, чем у негров, а у послед них, в свою очередь, другое представление, чем у европейцев. И, действительно, если станем рассматривать произведения искусства этих внеевропейских народов, будем рассматри вать, например, образы богов, порожденные фантазией как возвышенные и достойные поклонения, то они могут предста вляться нам отвратительнейшими идолами, и точно так же и их музыка будет . звучать для наших ушей ужаснейшей какофонией; они же со своей стороны будут считать наши изваяния, картины, музыкальные произведения незначитель ными или безобразными. (7) Но если мы даже откажемся от поисков объектив ного принципа искусства, если даже признаем, что основой прекрасного должен служить субъективный и частный вкус отдельных людей, то мы все же скоро убедимся, подходя к этому .вопросу со стороны самого существующего искус ства, что подражание природе, которое, . как ' нам казалось, является всеобщим принципом и притом принципом, имею щим за себя великие авторитеты, пе может быть признано, по крайней мере, в этой всеобщей совершенно абстрактной форме. Ибо, стоит нам бросить взгляд на отдельные искус ства, то мы не преминем заметить, что, если живопись и скульптура изображают нам предметы, которые представля ются похожими на предметы природы или. тип которых су щественно заимствован из природы, то, напротив, произве дения архитектуры, которая ведь также принадлежит к числу изящных искусств, _ а также и поэтические произ ведения, поскольку они не ограничиваются простым опи санием, нельзя назвать подражаниями природе. И, во всяком