Лекции по эстетике. Книга первая

42 ВВЕДЕНИЕ предмет. Эта видимость чувственности выступает вовне для духа как облик, вид или звучание вещей. Это происходит именно таким образом, что он оставляет предметам их сво боду, не опускаясь, однако, в глубины их внутренней сущ ности (благодаря чему они совершенно перестали бы суще ствовать для него вовне, как единичные предметы). Чув ственное в искусстве адресуется поэтому лишь к двум теоре тическим внешним чувствам, к зрению и слуху, между тем как обоняние, вкус и осязание не участвуют в художествен ном наслаждении. Ибо обоняние, вкус и осязание имеют дело с материальным как таковым и его непосредственно чув ственными качествами: обоняние — с материальными части цами, улетучивающимися в воздух, вкус — с растворяющи мися материальными предметами, а осязание — с теплом, хо лодом, гладкостью и т. д. Эти внешние чувства не могут по этому воспринимать предметов искусства, которые должны сохраняться в своей реальной самостоятельности, не допу ская никакого чисто чувственного отношения. Приятное для этих внешних чувств не есть прекрасное в искусстве. Со своей чувственной стороны искусство поэтому намеренно да ет нам лишь мир теней, образов, звуков и созерцаний, и от нюдь нельзя думать, что, вызывая ж существованию произве дения искусства, человек дает лишь поверхность вещей, лишь схемы, единственно только вследствие своего бессилия, своей ограниченности. Ибо эти чувственные формы и звуки выступают в искусстве не только как нечто самодовлеющее, не только ради своего непосредственного выявления, а с тем, чтобы удовлетворять высшие духовные интересы, так как они обладают способностью вызывать в духе из всех глубин соз нания созвучия и отзвуки. Таким образом, чувственное в ис кусстве одухотворяется, так как духовное выступает в нем, как получившее чувственную форму. (р) Но именно поэтому произведение искусства имеется лишь постольку, поскольку оно прошло через дух и про истекло из духовной производящей деятельности. Это приво дит нас к другому вопросу, на который мы теперь должны датъ ответ, а именно, спрашивается, каким образом необходи мая для искусства чувственная сторона действует в художни ке, как в творческой субъективности? Эта форма творчества содержит в себе как в субъективной деятельности совершенно те же определения, которые мы нашли объективно существую щими в художественном произведении; она должна пред ставлять собою художественную деятельность, которая, од нако, вместе с тем обладает в себе моментом чувственности и непосредственности. Однако она не является ни, с одной сто роны, лишь механической работой, лишь бессознательной сноровкой в чувственных приемах или формальной деятель-