Лекции по эстетике. Книга первая

ВВЕДЕНИЕ 37 разыгрываются различные чувства и к которой можно при менять односторонние основоположения. Но именно поэтому так называемый хороший вкус страшится всяких более глу боких действий, оказываемых произведениями искусства, и молчит там, где начинает говорить сама суть художествен ного произведения, а все его внешние и второстепенные чер ты исчезают. Ибо там, где перед нами открываются великие страсти и движения глубокой души, дело уже больше не идет о проводимых вкусом тонких различиях и его крохоборствую щем рассмотрении отдельных частностей. Он чувствует, что гений оставляет эту почву далеко позади себя, ему уже не по себе перед гигантской мощью последнего, и он отступает, ■ ничего не имея сказать. ~ (с) Вследствие этого критики произведений искусства перестали иметь в виду единственно только воспитание вкуса, перестали стремиться единственно лишь к тому, что- . бы высказывать свой хороший вкус. Место обладающего вкусом критика занял теперь знаток. Относительно положи тельной стороны знаточества в области искусства, поскольку оно представляет собою основательное знакомство со всей со вокупностью индивидуальных черт определенного художест венного произведения, мы уже говорили раньше, где мы ука. зывали, что такое специальное знание необходимо при рас смотрении искусства. Ибо художественное произведение как вследствие его материальной, так и вследствие его индивиду ­ ' альной природы обусловлено многообразнейшими частными фактами, из которых исключительно важными являются время и место возникновения произведения, затем — определенная . индивидуальность художника и, главным образом, степень технического совершенства искусства. Для ясного, вполне основательного понимания и знания определенного произведе ния искусства и даже, скажем больше, просто для полного наслаждения им необходимо принять во внимание все эти стороны, которыми знаточество преимущественно занимается, и мы должны принять с благодарностью все то, что оно дает в этой области. Но, хотя такого рода ученость имеет право требовать, чтобы признавали ее чем-то существенным, мы все же не должны рассматривать ее как единственный или хотя бы важнейший способ отношения духа к художествен ному произведению и вообще к искусству. Ибо знаточество, и в этом как раз состоит его неудовлетворительная тенлен- пия, может пе итти дальше изучения лишь внешних сторон, техники, исторических условий и т. д. и слабо представлять себе или даже вовсе пе зпать истинпой природы художествен ного произведения. Опо может даже судить пренебрежительно о более глубоких исследованиях, признавать их куда менее ценными, чем чисто положительные технические и истори ­