Лекции по эстетике. Книга первая

428 РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОИЙЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ такую душу, которая, как бы ока ни погружалась в свое горе, все же сохраняет силу объективировать его во все но вых и новых сравнениях. И это-то именно трогательно и представляет собою нечто детское в печали Ричарда, что он постоянно выражает ее объективно в метких образах и тем глубже сохраняет скорбь в игре этого самоотчуждения. Ког да, например, Генрих требует от него короны, он восклицает: Подайте мне корону. Здесь, кузен,

Вот с этой стороны моя рука А с этой — ваша. Эта золотая Корона уподобилась теперь Глубокому колодцу, щри котором Есть два ведра; они поочередно Водою наполняются: одно, Пустое, вверх стремится, а другое, Незримое, наполнившись водой, Спускается. Я — «нижнее из ведер. Наполнившись слезами, в них тону; Вы вверх стремитесь, я ж иду ко дну.

( ₽ р ) Другой аспект этого явления состоит в том, что характер, уже отождествившийся со своими интересами, со своей скорбью и судьбой, старается освободиться по средством таких сравнений от этого непосредственного един ства и действительно делает явным факт своего освобождения тем, что он показывает себя еще способным пользоваться сравнениями. В «Генрихе VIII», например, королева Екате рина, покинутая своим супругом, восклицает в глубочайшей скорби:

Нет женщины несчастнее меня! (Обращаясь к своим женщинам.) Вы бедные... Увы, и ваше счастье Прошло с моим. Разбился наш корабль На берету, где нет ни состраданья, Ни друга, ни надежд, где обо мне, Ах, ни один родной не станет плакать, Где даже нет могилы для меня. Как лилия, которая над полем В былые дни царила и цвела, Я головой поникну и увяну. .

Еще превосходнее говорит гневно в «Юлии Цезаре» Врут Кассию, которого он напрасно старался побуджть действо вать:

О Кассий! Ты связан узами с ягненком: в нем Гнев — что огонь в кремне, который