Лекции по эстетике. Книга первая

СИМВОЛИЧЕСКАЯ «ОРМА ИСКУССТВА «7 оформлять, и этим являют нам благородство своего умона строения и мощь своей души. Ибо это погружение в другое и внешнее есть здесь освобождение внутренней жизни от чисто практического интереса или непосредственного чувства к сво бодному теоретическому оформлению. Благодаря, этому то сравнивание для сравнивания, как мы его встречаем на первой ступени, восстанавливается в более глубоком виде, поскольку оно теперь может выступать лишь как преодоле ние голой одержимости страстью и освобождение от оков, на лагаемых последнею. В ходе этого освобождения можно еще кроме этого раз личать следующие основные черты, иллюстрацию к которым доставляет нам в особенности Шекспир. (аа) А именно, если перед нами человек, постигнутый большим несчастием, которое его потрясло до глубины души, и боль и скорбь, вызываемые этим неотвратимым роком, дей ствительно водворились в ней, то было бы признаком вуль гарного характера непосредственно выкрикнуть испытываемые чувства страха, скорби, отчаяния и тем облегчить себя. Силь ный, благородный дух подавляет жалобу как таковую, не дает воли своей скорби и тем сохраняет свободу, возможность в то же самое время, как он еще глубоко страдает, заинтересоваться в своем представлении отдаленными явлениями и образно выразить в этих отдаленных яв лениях свою собственную судьбу. Человек тогда стоит вы ше своей скорби, с которой он не отождествляется, не сли вается всем своим «я», а вместе с тем отличается от нее и поэтому может еще длительно останавливаться на другом, относящемся к испытываемому им чувству как родственная объективность. Так, например, в «Генрихе IV» Шекспира старый Нортумберланд, после того как он спросил посланца, прибывщего известить его о смерти Перси, как поживают его сын и брат, и не получил ответа на этот вопрос, дает выражение своему жесточайшему горю следующим образом:

...Но ты дрожишь!.. Твоя же бледность Быстрей, чем твой язык, мне сообщает Жестокое известие. К Приаму Так некогда явился ночью вестник, Чтоб сообщить ему, что уж пол-Трои Объято пламенем, и занавеску Откинул у окна. Однако прежде Чем вестник мог сказать хоть слово, пламя Приам уопел увидеть. Точно таж же Твое лицо мне прежде слов сказало, Что сын убит.

Но в особенности Ричард II, когда он должен искупить ’ юношеское легкомыслие своих счастливых дней, являет нам