Лекции по эстетике. Книга первая

422 РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ представляться вялым и пе очень интересовать нас, потому что в них нельзя найти связи с духовным. Так, например, мы читаем в четвертой главе книги «Песни песней»: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои — как голуби под кудрями твоими, волосы твои — как стадо коз, сходящих с горы Галаадской. Зубы твои — как стадо вы стриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними. Как алая лента губы твои и речь твоя мила, прекрасна. Как поло винка гранатового яблока — ланиты твои под кудрями твои ми. Шея твоя — как столп Давидов, сооруженный с прикры тиями, тысяча щитов висят на нем — все щиты сильных. Два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между розами, пока день не начнет веять прохладою и не убегут тени». Такого же рода наивность мы встречаем во многих пес нях, носящих имя Оссиана как своего автора. Так, напри мер, мы читаем в них: «Ты — как снег на лугу; твои воло сы — как туман на Кромле, когда он вьется на скале и бли стает по направлению к лучу, что на Западе; твои руки по добны двум колоннам в большом зале могущественного Фин гала». Сходным образом, только в совершенно ораторской ма нере, Овидий заставляет говорить Полифема (Met., XIII, ѵ. 789 — 807): «О, Галатея, ты белее снежных волчьих ягод, цве тущее лугов, стройнее длинного вяза, блестящее стекла, рез вее козленка, глаже раковины, все больше и больше обтесы ваемой морем, милее зимнего солнца, летней тени, благород нее плодов, стройнее высокого платана», — и так продолжа ется на протяжении всех девятнадцати гекзаметров; оратор ски это красиво, но как изображение мало интересного чув ства, оно само мало интересно. У Кальдерона мы также можем найти много примеров такого рода сравнений, хотя такая длительная остановка на одном предмете больше подходит для лирического чувства как такового и слишком задерживает ход драматического действия, если она не мотивирована как следует самой сутью изображаемого. Так, например, Дон Жуан в «Осложнениях случая» описывает пространно красоту завуалированной под покрывалом дамы, за которой он последовал, и говорит меж ду прочим: «Однако, хотя иногда и прорывалась сквозь черные пре делы этого непрозрачного покрывала рука ярчайшего блеска, которая являлась королевой лилий и роз и которой покло нялся, как раб блеску снега, этот грязный африканец...» Иначе обстоит дело, когда глубоко взволнованная душа выражает себя образами и сравнениями, в которых проявля ­