Лекции по эстетике. Книга первая

СИМВОЛИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА 423 ются внутренние связи чувства с духовной сферой тем, что душа превращает либо самое себя в некий внешний природ ный пейзаж, либо такого рода природный пейзаж в отраже ние некоего духовного содержания. В так называемых оссиа- новских песнях встречаются также и многие такого рода об разы и сравнения, хотя область предметов, применяемых здесь для сравнения, бедна и ограничивается большей' частью облаками, туманом, бурей, деревом, рекой, источни ком, солнцем, чертополохом или травой. Так, например, в од ной песне мы читаем: «О, Фингал! Настоящее приятно. Оно как солнце на Кремле, после того как охотник в продолже ние целой части года оплакивал его отсутствие и теперь увидел его среди облаков». А в другом месте: «Не слышал ли Оссиан теперь голоса? Или это голос дней, которых больше даже нет? Часто воспоминание о былых временах приходит в мою душу подобно вечернему солнцу». И точно так же Ос сиан рассказывает: «Приятны слова песни, — 'сказал Кухул- лин, — я милы рассказы о былых временах. Они подобны тихой утренней росе на холме Оленя, когда солнце слабо сияет на его стороне и пруд неподвижно и голубо стоит в долине». Эта длительная остановка у Оссиана на одних и тех же чув ствах и их сравнении с другими предметами и явлениями носит в указанных песнях такой характер, что она является выражением усталого и истомленного печалью и скорбными вспоминаниями старческого возраста. Меланхолические неж ные чувства легко могут переходить к сравнениям. То, чего желает такая душа, чтб ее интересует, давно прошло и, та ким образом, ей вообще приходится, вместо того чтобы му жаться и преодолевать овою скорбь, погружаться в другое. Множество сравнений Оссиана соответствует благодаря этому столько же субъективному настроению, сколько также тем ббльшей частью печальным представлениям и тесному кругу, в котором оно вынуждено вращаться. Но и, напротив, страсть, поскольку она, несмотря на свое беспокойство, концентрируется на некотором содержа нии, может нередко также переходить от одних'образов и сравнений к другим в стремлении найти в окружающем внешнем мире некоторый образный аналог внутреннего пере живания, причем все эти образы и сравнения суть лишь вне запно взбредшие на ум затейливые мысли об одном и том же предмете. Такой характер носит в «Ромео и Джульете» тот монолог Джульеты, в котором она обращается к ночи и восклицает: Приди же, ночь, скорее; приди, Ромео, Мой день во тьме; на крыльях этой ночи Ты явишься мне чище и белей, Чем первый снег у ворона на перьях.