Лекции по эстетике. Книга первая

408ГАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ своей действительной реализации. Борьба и война, например, обозначаются посредством оружия, копий, пушек, барабанов, знамен; времена года — посредством цветов и плодов, кото рые произрастают, главным образом, под благоприятным вли янием весны, лета, осени. Такого рода предметы могут затем, в свою очередь, также носить лишь символический харак тер; так, например, справедливость символизируется весами и повязкой на глазах, смерть — 'песочными часами и косой. Но так как в аллегории значение является господствующим и черты, делающие это значение более наглядным, так же абстрактно подчинены ему, как оно само есть лишь голая абстракция, то форма таких определенностей получает- здесь липть характер голого атрибута. (с) Таким образом, аллегория с обеих сторон пуста. Ее всеобщее олицетворение пусто, определенные 'внешние черты суть лишь некий знак, который, взятый сам по себе, ничего . уже больше не означает, а центр, который должен был бы ' объединить в себе многообразие атрибутов, не обладает силой субъективного в своем реальном бытии само себя оформляю щего и соотносящего себя с собою единства, а становится не коей чисто абстрактной формой, для которой наполнение такого рода низведенных до роли атрибута особенностей оста ется чем-то внешним. Поэтому аллегория не принимает всерьез той самостоятельности, которую она придает своим абстракциям и их обозначениям посредством олицетворения .их, так что, следовательно, тому, что само по себе самостоя тельно, не следовало бы, собственно говоря, придавать форму аллегорического существа. Дике, например, у древних греков нельзя называть аллегорией; она есть всеобщая необходи мость, вечная справедливость, всеобщий могущественный субъект, абсолютная субстанциальность отношений приро ды и духовной жизни, и, стало быть, она сама есть абсолют но. самостоятельное, которому должны следовать все отдель ные индивидуумы, как люди, так и боги. Господин Фридрих фон Шлегель, как мы уже указали выше, сказал, правда, однажды: всякое художественное произведение должно быть аллегорией. Однако этот афоризм справедлив лишь в том случае, если он означает только то, что всякое художествен ное произведение должно содержать в себе общую идею и заключать в самом себе истинное значение. Но то, что мы здесь назвали аллегорией, есть, напротив, подчиненный как по форме, так и по содержанию лишь в несовершенной мере соответствующий понятию искусства способ изображения. Ибо всякое человеческое событие и осложнение, всякое об стоятельство, всякая ситуация имеет в себе какую-нибудь общую черту, которую можно также извлечь из них в каче стве общей черты; но ведь такие абстракции имеются уже