Лекции по эстетике. Книга первая

СИМВОЛИЧЕСКАЯ ФОРМА ИСКУССТВА 393 оно может встретиться также и в сфере человеческой жизни, и лишь благодаря такой связи с последней оно приобретает значительность для человека. (а) Согласно этому определению подлинная эзоповская басня представляет собою изображение какого-нибудь состо яния неживой и живой природы или случая из мира живот ных, которые не выдуманы произвольно, а рассказаны соглас но с тем, что было в действительности, согласно верным на блюдениям, и при том рассказаны так, что из них можно почерпнуть общее поучение в отношении человеческого су ществования или, говоря точнее, практической стороны это го существования, в отношении благоразумности и нравст венности поступков. Первое требование, предъявляемое нами к басне, должно поэтому состоять в том, чтобы определенный случай, который должен дать нам так называемую мораль, был не только вымышленным, а, главным образом, в том, чтобы он не был вымышлен противно виду и характеру дей ствительного существования явлений в природе- А затем это требование состоит в том, что, во-вторых, рассказ должен со общить случай не в общем виде, а так, как этот случай яв ляется во внешней реальности типом всех таких происшест вий, должен сообщить его в его конкретных подробностях и похоже на некоторое действительное событие. Эта первоначальная форма басни' сообщает ей, в-треть их, характер величайшей наивности, потому что дидактиче ская цель и извлекаемые из басни общие полезные значения представляются при таком способе изобретения лишь чем-то, что приходит позднее, а не тем, что входило с самого на чала в намерения баснописца. Вот почему привлекательней шими из так называемых эзоповских басен являются те, ко торые соответствуют указанным чертам и рассказывают о по ступках, если угодно употреблять это название, или обсто- -ятельствах и событиях, которые имеют своей основой отчасти инстинкты животных, отчасти какое-нибудь другое природное отношение, отчасти же могут вообще происходить в действи тельности, а не лишь придуманы произвольным воображени ем. Но из этого легко увидеть, что прибавляемая в конце к эзоповским басням в их современном виде «fabula docet,» (мораль басни) либо делает изображение тусклым, либо же часто совершенно из нее не вытекает, так что нередко можно было бы с бблыпим правом вывести из нее скорее противо положное поучение или не одно, а несколько поучений. Приведем здесь несколько иллюстраций для пояснения этого подлинного понятия эзоповской басни. Дубу и тростнику приходится выдерживать бурю; зыб кий тростник только сгибается, неподвижный дуб ломается. Это — случай, который действительно происходит довольно