Лекции по эстетике. Книга первая

:П4 развитие идеала в особенные формы прекрасного в искусстве в смысле вселенной, т. е. в смысле единого субстанциально го, которое хотя и имманентно единичным предметам и явле ниям, однако имманентно им, взятым в отвлечении от еди ничности и ее эмпирической реальности, так что выделяется и имеется в виду не единичное как таковое, а всеобщая ду ша, или, выражаясь популярнее, истинное и превосходное, присутствующее также и в этом единичном. Это, собственно говоря, и составляет подлинный смысл выражения «пантеизм», и лишь в этом смысле мы должны здесь о нем говорить- Он принадлежит преимущественно' Во стоку, который понимает мысль об абсолютном единстве бо жественного и всех вещей как состоящее в таком именно единстве. В качестве единства с вселенной божественное мо жет бытъ осознано лишь благодаря тому, что исчезают снова те единичности, относительно которых высказываются, что оно присутствует в них. Следовательно, здесь, с одной стороны, представляют себе божественное как имманентное самым раз личным предметам — жизни и смерти, горам, морям и т. д., и притом, говоря точнее, имманентное им как самое прево сходное и выдающееся среди различных существ и в них, а с другой стороны, так как единое есть и то, и другое, и сно ва другое, словом' так как оно входит во все, то именно поэтому единичные и частные предметы представляются устра ненными и исчезающими, так как не каждое единичное есть это единое, а единое есть совокупно все эти единичности, ко торые для созерцания исчезают в этой совокупности. Ибо, если единое есть, например, жизнь, то оно, в свою очередь, также и смерть и, стало быть, не только жизнь, так что, сле довательно, жизнь или солнце, море составляют собою единое и божественное не как жизнь, солнце или море. Но, вместе с тем, здесь акциденциальное, как в возвышенном в соб ственном смысле слова, еще не признается совершенно опреде ленно чем-то отрицательным и служебным, а, напротив, суб станция становится в себе некиим особенным и акциденциаль- ным, так как она есть во всем особенном это единое. Но и обратно, так как единичное также меняется и фантазия не ограничивает субстанцию определенным существованием, а вы ходит за пределы каждой определенности и отказывается от нее, чтобы двигаться дальше, переходить к другой определен ности, то оно (единичное) этим самым, со своей стороны, пре вращается в акциденциальное, с которым порывается связь субстанции и которого последняя, следовательно, выше. Такой способ понимания и может поэтому найти свое ху дожественное выражение только в поэзии, а не в пластиче ских искусствах, ставящих перед нашим взором определенное и единичное лишь как прочно существующее и пребывающее, а между тем, это определенное и единичнбе, согласно рас-