Лекции по эстетике. Книга первая

346 РАЗВИТИЕ ИДЕАЛА В ОСОБЕННЫЕ ФОРМЫ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ лает человека тождественным с богом, так что. следоватедь- по. высочайшая вершина самого божественного непосред ственно снова падает в совершенно обыденную чувствен ную действительность существования. Ибо хотя браминам вменяется в священнейшую обязанность читать Веды, чтобы они достигли благодаря этому чтению понимания божествен ных глубин, однако они могут выполнять эту свою обязан ность совершенно механически, без всякого усилия ума, не .теряя все же своей божественности. Сходным образом, од ним из самых общих отношений, составляющих предмет изображения у индусов, является акт оплодотворения, воз никновения, подобно тому как древние греки считали Эроса древнейшим богом. Эго порождение, эта божественная дея тельность, нужно прибавить, носит в многочисленных изоб ражениях совершенно чувственный характер, и мужские и женские половые органы считаются священнейшими предме тами. И точно так же даже тогда., когда божественное всту пает в действительность само по себе, в своей божественно сти, оно совершенно тривиальным образом вовлекается в са мую гущу крайней повседневщины: Так, например, в начале <-Рамайаны» нам рассказывают, как Брама пришел к Вал- микису, мифическому певцу «Рамайаньт». Валмикис прини мает ето так. как индусы обычно принимают гостей: наговари вает ему много комплиментов, ставит перед ним стул, при носит ему воду и фрукты. Брама, действительно, садится и заставляет хозяина сделать то же самое. Так они долго си дят; наконец. Брама приказывает Валмпкису сочинить <ѵРа- майану». Здесь также еще нет, собственно, символического пони мания. ибо хотя у индусов, как этого требует символ, образы заимствуются из существующего материала и применяются за тем к более общим значениям, однако здесь еще недостает дру гой стороны символического понимания: нет именно того, ісак. этого требует последнее, чтобы особью существа были не. действительно абсолютными значениями для созерцания, а лишь намекали на них. Для индусской фантазии обезьяна, корова, отдельный брамин и т. д. являются не некиим род ственным символом божественного, а рассматриваются п изображаются как само божественное, как некое адэкватное ■ему существование. Но в этом и заключается то противоречие, которое гонит индусское искусство к некоторому второму способу понима ния. Ибо. с одной стороны, безусловно нечувствепное. абсо лютное как таковое, чистое значение берется как истинно божественное, а, с другой стороны, отдельные факты конкрет ной действительности, даже взятые в их чувственном суще ствовании, тоже непосредственно рассматриваются фаитази-