Лекции по эстетике. Книга первая

ВВЕДЕНІИ 13 много предпосылок, касающихся частью самого содержания, частью его материала и стихии, в силу которых искусство вместе с тем всегда граничит со случайностью. Поэтому мы должны выдвигать аспект необходимости его оформления лишь в отношении существенного, внутреннего поступатель ного движения его ©одержания и выразительных средств. Что же касается возражения, указывающего на то, что произведения изящного искусства не поддаются научно-мыс лительному рассмотрению потому, что они имеют своим ис точником беспорядочную фантазию и настроение и, необоз римые по числу и разнообразию, действуют исключительно только на чувство и воображение, то указанное затруднение, повидимому, полностью сохраняет свой, вес. Ибо красота в искусстве выступает на самом деле в форме, которая явно противоположна мысли, и если последняя хочет функциони ровать по-своему, она вынуждена разрушить эту форму. Это представление находится в связи с мнением, что постижение в понятиях искажает и умерщвляет вообще реальное, жизнь природы и духа, и вместо того чтобы приблизить это реаль ное к нам, мышление согласно понятию как раз еще больше отдаляет его от нас, так что человек благодаря мышлению, которое должно было бы быть средством для постижения жизни, наоборот, сам лишает себя достижения этой цели. Здесь не место высказываться по этому пункту исчерпыва ющим образом, а мы должны лишь указать ту точку зрения, исходя из которой нам сделалось бы доступным устранение этого затруднения или, иначе говоря, этой невозможности и несуразности. Прежде всего с нами, во всяком случае, согласятся, что дух способен рассматривать сам себя, способен обладать соз нанием и, именно, мыслительным сознанием о самом себе и обо всем том, что из него проистекает. Ибо мышление как раз и составляет наивнутреннейшую, существенную природу ду ха. Если только дух подлинно присутствует в этом мысли тельном сознании себя, и своих продуктов, то сколько бы ли было jb них свободы и произвола, он все-таки ведет себя со ответственно своей существенной природе. Искусство же и его создания как проистекшие из духа и порожденные им, сами носят духовный характер, хотя даваемое искусством изображение воспринимает в себя чувственную видимость и пропитывает чувственное духом. В этом отношении искус ство уже ближе к духу и его мышлению, чем лишь внешняя, бездуховная природа. В лице произведений искусства он имеет дело лишь со своим достоянием, и хотя создания ис кусства представляют собою не мысль и понятие, а развер тывание понятия из самого себя, самоотчужление понятия и его направленность к чувственому, то все же мощь мысля ­