Лекции по эстетике. Книга первая

ПРЕКРАСНОЙ в ИСКУССТВЕ, ИЛИ ИДЕАЛ 231 желанию Неоптолема. Содержание этого явления, правда, до статочно мотивировано и отвечает нашему ожиданию: однако сам поворот все же остается чуждым и внешним, и в своих * наиболее благородных трагедиях Софокл не применяет этого способа изображения, в силу которого, если сделать еще один шаг по этому пути, боги превращаются в мертвые машины, а люди просто в орудия чуждого им произвола. Сходным образом мы в эпосе встречаем такое воздей ствие богов, которое представляется внешним человеческой свободе. Гермес, например, ведет Приама к Ахиллу. Аполлон наносит Патроклу удар между плечами и кладет конец его жизни. Точно так же часто мифологические черты использу ются таким образом, что они выступают как некоторое внеш нее бытие в индивидуумах. Ахилла, например, его мать по гружает в Стикс; благодаря этому он делается неуязвимым до пяток, и ничто не может его победить. Если мы это себе представим рассудочно, то исчезнет всякая храбрость Ахил ла, и весь его героизм превратится из духовной черты харак тера в чисто физическое качество. Эпосу, однако, такой спо соб изображения гораздо более дозволителен, чем драме, так как в эпосе аспект внутренней жизни отступает при осуще ствлении целей на задний план, и игре внешних событий сставляется вообще более широкое поле действия. Вышеука занная чисто рассудочная рефлексия, навязывающая поэту нелепую мысль, будто его герои не являются героями, дол жна поэтому применяться в высшей степени осторожно, ибо также в таких чертах, как мы скоро еще увидим, может со храниться поэтическое отношение между богами и людьми. Напротив, если, помимо этого, те силы, которые выставляются в эпосе как самостоятельные индивидуальности, лишены субстанциальности внутри себя и лишь являются созда ниями фантастического произвола и причуды ложной ориги нальности, то сразу получается прозаичность. Тогда они по падают преимущественно или в область суеверия, или в об ласть сумасбродства. (Г-) Подлинно поэтическое, идеальное отношение между богами и людьми состоит в их тождестве, которое должно проглядывать еще и в тех случаях, когда всеобщие силы действующих лиц и их страстей противопоставляются как ■самостоятельные и свободные от этих лиц. Все приписывае мое богам должно имение скоро оказаться вместе с тем соб ственной внутренней сущностью индивидуумов, так что, сле довательно, с одной стороны, господствующие силы представ ляются индив ид уализированными, самостоятельными, но, с другой стороны, это внешнее человеку оказывается тем, чтб имманентно его духу и характеру. Поэтому остается делом художника примирить различие этих двух аспектов и соеди-