Лекции по эстетике. Книга первая

214 ИДЕЯ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ, ИДИ ИДЕАЛ его рождением, и его духовной культурой с правомерными ее требованиями. Это; — печальная, злосчастная коллизия, так как она сама по себе покоится на несправедливости, которой истинное свободное искусство не должно знать. В наших со временных условиях сословные различия, за исключением маленького круга лиц, не связаны с рождением. Только цар ствующая династия и пэрство из высших соображений, коре нящихся в самом понятии государства, входят в этот соста вляющий исключение круг лиц. Помимо же них рождение не влечет за собою какого-либо существенного различия каса тельно того сословия, в которое отдельное лицо может или хочет вступить. Но именно поэтому мы с этим требованием полной свободы связываем вместе с тем и дальнейшее требо вание, чтобы каждый делал себя соответствующим избирае мому им сословию в отношении культуры, знаний, сноровок и умонастроения. Если же рождение выступает как непрео долимое препятствие тем стремлениям и притязаниям, кото рые, не будь этого ограничения, человек мог бы удовлетво- , рить посредством своей духовной силы и деятельности, то мы это признаем не только его несчастьем, но и, главным обра зом, претерпеваемой им несправедливостью. Его отделяет от того, чтб он способен достичь, лишь какая-то чисто природ ная, сама по себе не заключающая в себе ни малейшего правового основания стена, выше которой его поставили ум, талант, чувство, внутренняя и внешняя культура, и это при родное, которому лишь произвол сообщил эту неподвижную правовую определенность, дерзает противопоставить непре ходимые границы правомерной в себе свободе духа. Переходя к более подробной оценке такого рода колли зии, мы должны указать следующие ее стороны. Во-первых, отдельное лицо должно уже действительно превзойти своими духовными качествами ту природную гра ницу, мощь которой должна уступить его желаниям и целям, ибо в противном случае его требование становится, в свою очередь, глупостью. Если, например, слуга, обладающий лишь культурой и сноровками слуги, влюбляется в принцессу или знатную даму, или она, наоборот, влюбляется в него, то такой любовный сюжет лишь нелеп и безвкусен, хотя бы изобра жение этой страсти развернуло перед нами глубокое и все поглощающее чувство пылкого сердца. Ибо здесь подлинно разделяет их не различие рождения, а весь круг выс ших интересов, широкого образования, жизненных целей, требо ваний и эмоций, который отделяет женщину высокопостав ленную по своему сословию, богатству и тому общественному кругу, в котором она вращается, от слуги. Любовь остается отвлеченной и получает характер исключительно чувствен ного влечения, если-она образует лишь, единственную соеди ­