Лекции по эстетике. Книга первая

ВВЕДЕНИИ кусстве должно 'представляться нам совершенно естествен ным, ибо, сколько бы ни говорили о красотах' * природы, — древние греки и римляне говорили об этом меньше нашего, — все же до сих пор еще никому не взбрела в голову мысль выделить особо красоту предметов природы и создать науку, которая давала бы систематический разбор этих красот. Мы, например, руководясь точкой зрения полезности, создали науку о предметах природы, помогающих нам в борьбе с бо лезнями, науку о materia medica, дающую описание минера лов, химических продуктов, растений, животных, полезных для лечения болезней. Но мы не объединили и не рассмат риваем царства природы, руководясь точкой зрения красоты: Мы чувствуем, что наіпи представления о красоте в природе слишком неопределенны, что мы в этой области не обладаем критерием, и поэтому объединение предметов природы с точки зрения красоты представляло бы слишком мало интереса. Эти предварительные замечания о красоте в природа и искусстве, об отношении между этими двумя видами красоты и о том, что первый исключается из области нашего предмета в собственном смысле, имеют своей целью устранить пред ставление, будто ограничение нашей науки есть лишь дело произвольного выбора, каприза. Но они не ставят себе целью' уже здесь доказать, что действительное отношение в самом деле таково, ибо рассмотрение этого отношения должно найти место в пределах самой нашей науки, и поэтому оно должно быть более подробно выяснено и доказано лишь позднее. Но если мы, предвосхищая позднейший вывод, уже те перь ограничимся рассмотрением прекрасного в искусстве, то, сделав этот первый шаг, мы тотчас же натолкнемся на но вые затруднения. Во-первых, у нас может закрасться невольное сомнение. достойно ли изящное искусство стать предметом научного рассмотрения. Верно, во всяком случае, что прекрасное и ис кусство подобно некоему дружественному нам гению прони кают во все жизненные дела и, ярко расцвечивая вое .окру жающее нас, украшают материальную, равно как и духовъ ную нашу среду. Они облегчают бремя затруднений, перед которыми нас часто ставят серьезные требования действи тельности, своей занимательностью изгоняют скуку наших • праздных часов и, если они не могут дать чего-нибудь хоро шего, то они, по крайней мере, занимают место порока, а это все же лучше. Однако, если искусство со своими приятными формами привходит во вое, если мы встречаем его повсюду, во все времена, начиная от грубого убора дикарей до пыш ного великолепия прекрасного, богато украшенного храма, то сами эти формы все же представляются нам лежащими вне сферы подлинной конечной цели жизни, и, хотя художествен -