Лекции по эстетике. Книга первая

174 ИДЕЯ ПРЕКРАСНОГО В ИСКУССТВЕ, ИЛИ ИДЕАЛ ражения носит здесь вульгарный характер. Мать ищет вшей в голове мальчугана, а он в это время спокойно жует свой кусок хлеба; на другой такого же рода картине двое других мальчишек, ободранные и нищие, едят дыни и виноград. Но в этой бедности и полунаготе сквозит изнутри и извне как раз только такая полнейшая беззаботность и беспечальность, 'большей которой мы не встретим даже у дервиша; сквозит .полнейшее чувство здоровья и жизнерадостность. Это от сутствие забот о внешнем и отражающаяся в этом внешнем внутренняя свобода и есть то, чего требует понятие идеаль ного. В Париже находится рафаэлевский портрет мальчиках, который свободно оперев голову о локоть, смотрит в свобод ную даль с таким блаженством, таким беззаботным удовлетво рением, что положительно нельзя оторваться от этого изобра жения духовного, радостного здоровья. Подобное же удовле творение доставляют нам мурильовские мальчуганы. Сразу видно, что у них нет никаких других интересов и целей, но не вследствие тупости: они сидят на корточках довольные и счастливые почти как олимпийские боги. Они ничего не де лают, ничего не говорят, но они — вылитые из одного куска, цельные люди, без всякой досады, без всякого разлада в ду ше, а при наличии этой оснрвы всякой способности, дельнос ти, у нас получается представление, что из таких мальчуга нов может выйти все самое лучшее. Это — совершенно другое представление, чем то, которое в нас вызывает вид сварли вой, раздражительной женщины в вышеупомянутой картине, или крестьянин, закручивающий свой кнут, или вид поч тальона, спящего на сене. . Но такого рода жанровые картины должны быть неболь шого размера и казаться также и в своем совершенно чувст венном виде чем-то незначительным, чем-то, из рамок чего мы выросли как в том, что касается изображаемого предмета, так и в том, что касается содержания. Для нас стало бы не выносимым видеть нечто подобное в натуральной величине и, значит, чувствовать притязание, будто нечто подобное во всем своем объеме способно действительно удовлетворятъ пас. Только воспринимая таким образом изображение того, что обычно называют низкими, обыденными предметами, мы поймем, почему они могут стать содержанием произведений искусства. Но существуют, разумеется, более высокие, более идеаль ные предметы для искусства, чем изображение такой радост ности и гражданской дельности в самих по себе все же не значительных частностях. Ибо человек имеет оолее серьезные интересы и цели, источником которых является внутреннее раскрытие и углубление духа и в которых он необходимо ос тается в гармонии с собою. Высшим искусством будет то,