Лекции по эстетике. Книга первая

84 жения, романтическая форма искусства снова отказывается от нераздельного единства классического искусства, так как она приобрела содержание, выходящее за пределы классиче ской формы искусства и ее •способа выражения. Чтобы вы звать в уме знакомые представления, скажем, что это содер жание совпадает с тем, что христианская религия высказы вает о боге как духе, в отличие от представления греческой веры о богах, которое составляет главное и наиболее соответ ственное содержание классического искусства. В последнем конкретное содержание есть в себе (an sich) единство челове ческой и божественной природы, единство, которое именно потому, что оно — лишь непосредственно и в себе есть, (ап sich), достигает адекватного проявления также непосред ственным и чувственным образом. Греческий бог существует для наивного созерцания и чувственного представления, и поэтому его формой является телесная человеческая форма, сферой его власти и его сущности (Wesens) является инди видуально частная сфера, и по сравнению с субъектом он представляет собою некую субстанцию и силу, с которой субъективно' внутреннее находится в единстве лишь в себе (an sich), а не обладает этим единством как внутренним субъективным его знанием. Более высокой ступенью является знание того в себе (an sich) существующего единства, которое классическая форма искусства имеет своим содержанием,, мо гущим получить полное и совершенное изображение в телес ной форме. Но это возведение прежнего «в себе» (Ansich) в самосознательное знание создает огромное различие. Это то бесконечное различие, которое отделяет, например, вообще че ловека от животных. Человек есть животное: однако и в своих животных функциях он не застревает, подобно живот ному, в некоем «в себе» (an sich), а сознает, познает и воз водит их — например процесс пищеварения — в самосозна тельную науку. Благодаря этому человек разрушает границы своей в себе сущей непосредственности, так что именно по тому, что он знает, что он животное, он перестает быть жи вотным и дает себе знание себя как духа. Таким образом, если о себе» (Ansich) предшествующей ступени единство человеческой и божественной природы под нимают на высшую ступень, превращая его из непосредствен ного в сознательное единство, то истинной стихией для реаль ности этого содержания теперь является уже не чувственное, непосредственное существование духовного, телесный челове ческий лик, а самостоятельная внутренняя жизнь. Вот поче му, так как христианская религия доходит до представления о боге как о духе; и не как об индивидуальном особенном ду хе, а как об абсолютном духе, так как оно представляет себе бога в духе и в истине, то оно возвратилось от чувствен ­