Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая книга

<31 весь героическій вѣкъ допослѣдпихъ дней Сассанидовъ. Это сочиненіе, есть иіахъДІамедъ Фирдуси, сына Гатве- ра изъ Туса. Ио мы не можемъ назвать эту поэму истинною епопеей, потому что у ней нѣтъ, какъ въ центрѣ, никакого дѣйствія, полнаго и единаго. Такъ какъ она идетъ чрезъ много вѣковъ, то не имѣетъ по. стояннаго костюма, сообразно вренепамъ и мѣстамъ. Въ частности, самыя древнія историческія Фигуры и за. путанное преданіе блуждаютъ въ Фантастическонъ мі рѣ, представленіе' котораго имѣетъ что то столь пео' предѣлениое, что часто не знаешь, съ кѣмъ имѣешь дѣло, съ истинными лицами, или съ цѣлыми племенами, а между тѣмъ, съ другой стороны, являются часто истин ныя Фигуры. Рука поэта, какъ магометанина, свободна въ своемъ сюжетѣ, но именно по этой свободѣ ей не достаетъ твердости рисунка, отличающей описанія час тныхъ лицъ въ первоначальныхъ героическихъ пѣсняхъ Арабовъ. А побольшему разстоянію міра, представлен наго въ этихъ преданіяхъ, давно уже разрушеннаго, у него нѣтъ свѣжаго вдохновенія прямой жизненности, рѣшительно необходимаго для епической поэзіи. — Го раздо позднѣе епичсское искусство Персовъ разви вается сначала въ любовныхъ епопеяхъ, которыми въ особенности прославился Ризами. Въ нихъ движется нѣ жное удовольствіе и особенная кротость. Далѣе, бо лѣе богатый жизненный опытъ ведетъ направленіе къ дидактическому роду, въ которомъ отличился Саади. Наконецъ, поэзія поглощается пъ пантеистическомъ мистицизмѣ, которому учитъ Джелалсддинъ Руми, въ исторіяхъ и легеидныхъ разсказахъ и проч. II. Поэзія Грековъ и Римлянъ вводитъ пасъ теперь впервые въ истинный міръ искусства. Къ такимъ епопеямъ принадлежатъ прежде всего тѣ, которыя я уже помѣстилъ наверьху еппческаго искус ства поэтовъ Гомерическихъ.