Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая книга

<3 веденіе искусства есть чистаго стиля, должно также возпроизводить самое высокое единство. Безсомнѣнія, и всякое музыкальное произведовіе не должно лишать ся этого внутренняго сцѣпленія и того единства, кото рымъ каждая часть представляетъ другія необходимы ми. Однако, здѣсь развитіе, — дѣло совсѣмъ другое, и самое единство мы должны принимать въ смыслѣ болѣе ограниченномъ. Смыслъ, который должна выражать музыкальная те ма, скоро истощается. Если будутъ повторять его, длить въ противуположпостяхъ и дальнѣйшихъ аккор дахъ, такія повторенія и такое развитіе въ другихъ топахъ для разума кажется излишнимъ. Это представ ляется тогда только урокомъ чисто музыкальнымъ, въ которомъ прихотливо пыііолияется многообразный еле- мептъ гармоническихъ разностей, хотя онѣ не требу ются основаніемъ сюжета и не поддерживаются имъ. Въ Фигуральныхъ искусствахъ, напротивъ, развитіе каждой части въ мельчайшихъ подробностяхъ есть только средство выставить основаніе всей мысли, ко торой оно есть какъ бы живой анализъ. Однако, не ль- зя отвергать, что въ музыкальномъ сочиненіи не мож но было бы развить одну тему безъ прибавленія къ ней другой и безъ сочетанія съ нею. Обѣ смѣшивают ся, продолжаются, преобразуются, изчезаютъ, ’ чтобы явиться вновь и побѣдителями и побѣжденными. Отъ того опредѣленныя отношенія могутъ порождать протпвуположпости, столкновенія, переходы, внезапные перевороты, развязки. Но даже въ такомъ способѣ ком позиціи единство нс бываетъ глубже и сосредоточен нѣе, какъ въ скульптурѣ и живописи, а только шире, протяженнѣе. Это-какая то постепенность, бѣгство и возвращеніе; выраженная мысль остается общимъ цент ромъ, но не сильно поддерживаетъ единство цѣлаго, какъ въ представленіяхъ Фигуральныхъ искусствъ, въ