Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая часть

— 77 — какъ жемчужины ниткою, держащею ихъ. Я есмь влага въ водъ, свѣтъ въ солнцъ и лунѣ, мистическое слово въ священномъ писаніи, мужественная сила въ человѣкъ, сладкое благовоніе въ землѣ, блескъ въ пламени, жизнь во всѣхъ существахъ, созерцаніе въ отшельникахъ; ра стительная сила въ живыхъ существахъ, слава въ зна менитыхъ людяхъ; всѣ бытія истинныя, видимыя, неви димыя выходятъ изъ меня; не я въ нихъ, но они во ынѣ; весь міръ меркнетъ предъ моими тремя свойствами; разу мѣй: я ііензмѣпимъ, я допускаю въ себъ нѣкоторыя от ступленія; меня самаго тревожитъ Майя, преслѣдуетъ; трудно противиться ей, по и надъ ней я торжествую. » Въ этомъ мѣстѣ, единство всемірной субстанціи выраже но весьма разительно, и какъ пребывающее во всѣхъ су ществахъ природы и какъ высшее ихъ, по своему без предѣльному характеру. Точио также и Кришна говоритъ о себъ, что онъ есть совершеннѣйшая часть всѣхъ бытій «между звѣздами я есмь солнце, бросающее лучи: между планетами — лун®; между священными книгами — книга пѣсней; между чув ствами — внутреннее чувство; Меру между горами; Левъ между животными; гласная а въ буквахъ азбуки; весна, время цвѣтовъ между временами года.» Такое исчисленіе всего лучшаго, такая простая послѣ довательность Формъ, долженствующихъ выражать без престанно одинъ и тотъ же предметъ, при всемъ богат ствѣ воображенія, монотонно въ высшей степени, и во обще пусто и утомительно; въ особенности потому, что идея всегда одна и таже. Восточный пантеизмъ развился весьма высоко, субъек тивнѣе и свободнѣе въ исламизмѣ и въ особенности у персидскихъ магометанъ. Здѣсь, главнымъ образомъ, за-