Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая часть

— 236 — ' его. Такъ, новое начало возстаетъ съ энергіею; но міръ, ему протипорѣчущій, представляетъ его испорченнымъ. Но съ другой стороны, такал противуположность разрѣ шается въ самомъ искусствъ; является новая Форма ис кусства, въ которой разумъ не борется съ дѣйствитель ностію; это живал картина общества, которая споимъ увлеченіемъ п своею испорченностью собственноручно разрушаетъ себя, и толі>ко для того, чтобы этотъ кон трастъ вывелъ на свѣтъ вѣчное могущество истины и блага, которыя должны торжествовать надъ глупостью н неразуміемъ. Это комическое явленіе представилъ Гре камъ Артістофаиъ, приспособивши его къ существен нымъ интересамъ общества своего времени, безъ гнѣва, съ шуткою, исполненною игривости и ясности. Но это разрѣшеніе, допускающее еще возможность ис кусства, исчезаетъ по мѣръ того, какъ противополож ность, продолжаясь подъ своею Формою, вводитъ, на мѣсто поэтической гдрмоііін, прозаическое отношеніе двухъ сторонъ. Съ этого времени, классическая Форма искусства разрушается. Паденіе ея боговъ оканчивается. Міръ изящный находитъ свой предѣлъ въ исторіи. З дѣсь мы должны изслѣдовать, какал Форма искусства, при этомъ переходѣ въ высшую Форму, можетъ имѣть мѣсто и ускорить его ходъ? Мы видѣли, что символическое искусство, отдѣляя Форму и идею, окончилось множествомъ частныхъ ро довъ: сравненіемъ, баснею, притчею, загадкою и проч, есть ли же справедливо, что подобное отдѣленіе произво дитъ теперь начало разрушенія идеаловъ, то мы должны спросить: какое различіе между настоящимъ и прошед шимъ переходомъ? Вотъ оно: Сатира.