Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая часть

— 200 — го мрачный вл глядь, отвѣчаетъ ему колко, сурово; по томъ схватываетъ самый большой, самый тяжелый кру жекъ и бросаетъ его далеко за цѣль . О динъ ивъ Феакій- цевъ, осматривал мѣсто восклицаетъ: а Слѣпой могъ бы отличить атотъ камень; онъ упалъ не имѣетъ съ други ми, но далеко въ сторону. Въ этомъ споръ тебѣ нечего бояться, чтобы какой нибудь Феакіецъ бросилъ дальше тебя пли побѣдилъ тебя, Такъ говорилъ Феакіецъ и не счастный Улиссъ радовался, что нашелся человѣкъ, кото рый сказалъ ему доброе слово. «Этотъ случай Гомеръ объ ясняетъ явленіемъ самой Минервы, любящей и покрови тельствующей героя. II. Второй вопросъ: какой натуры созданія классиче скаго искусства, производимыя такимъ процессомъ? Ка кіе характеры новыхъ боговъ греческаго искусства? Всеобщая идея, какую можно составить объ ихъ нату рѣ, дается намъ ихъ сосредоточенною личностію, кото рая, освободившись отъ множества случаевъ, дѣйствій и частныхъ обстоятельствъ человѣческой жизни, удаляется въ «окусъ своего простаго единства. Въ самомъ дѣлѣ, въ этихъ богахъ >іы особенно должны замѣтить ихъ недѣлимость духовную и въ тоже время неподвижную и субстанціальную. Вдали отъ міра явле ній, въ которомъ царствуютъ нужда и бѣдность, вдали отъ тревогъ и волненія, неразлучныхъ съ человеческими интересами, углубленные въ себя, они утверждаются на собственной всеобщности, какъ на вѣчномъ основаніи, въ которомъ находятъ покой и ясность. Потому боги и являются негибнущими силами, кото рыхъ неизнѣняющееся величіе становится выше условій частнаго бытія; свободные отъ всякаго прикосновенія къ чуждому или внѣшнему, они являются только въ своей неподвижной природѣ и отрѣшенной независимости. Но, съ другой стороны, эти боги не простыя отвлече-