Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая часть

— 147 — У Грековъ, на пр., Ксенофанъ осуждалъ народную рели гію, говоря: что если бы львы имѣли у себя скульпто ровъ, то дали бы своимъ богамъ львиную Форму. Въ самомъ дѣлъ, сравнивал классическую красоту съ роман тическимъ искусствомъ, находимъ ее несовершенною; по несовершенство — не въ человѣкообразности. Напротивъ, надобно допустить, что если классическое искусство че ловѣкообразно для искусства, то оно совсѣмъ не таково для религіи. Въ христіанской религіи Іисусъ Христосъ есть истинный Богъ и истинный человѣкъ. Если отрѣ шенное представить отвлеченнымъ существомъ, не допу скающимъ двойственности, безъ сомнѣнія, должно из чезнуть всякое чувственное представленіе. Но дабы пред ставить Бога духомъ, духъ долженъ явиться въ человѣ ческой Формѣ, не какъ идеалъ человѣчества, но какъ дѣй ствительный человѣкъ, дѣйствительно нисшедшій во всѣ условія временной и земной жизни. Богочеловѣкъ, во время пребыванія Своего на землѣ, алкалъ, жаждалъ, плакалъ о умершемъ Лазарѣ, страдалъ, умеръ на кре стѣ — и воскресши опять сѣдитъ одесную Бога Отца. Въ классическомъ искусствѣ, чувственная природа не умираетъ, но и не восходитъ до отрѣшенной духовности; слѣдовательно, ни оно, ни изящное не удовлетворяютъ человѣческій духъ. При всемъ совершенствъ, они остают ся для него далекими отъ истины; ибо, нс представляя противоположности и гармоніи, смѣняющихъ другъ дру га въ природѣ, они представляютъ только неизмѣняе мую гармонію въ нѣдръ свободной недѣлимости, кото рая постоянно согласна сама съ собою. Въ дъйствитель- номъ бытіи, они соблюдаютъ покой, счастіе, внутреннее довольство и величіе, почерпнутое внутри себя, и то вѣч ное, невозмутимое блаженство, даже среди бѣдствій и страданій, ясно говорящее о ихъ свободѣ и независимо сти. Классическое искусство не можетъ исчерпать этой