Курс эстетики, или Наука изящного. Вторая часть

— 146 кую противоположность между матеріею и духомъ, укра сить тѣло, сдѣлать его совершеннѣйшею Формою, вооду шевить ее, одухотворить. Итакъ, это представленіе не имѣетъ ничего символи ческаго. Здѣсь нѣтъ осязательности, нѣтъ безполезныхъ усилій, смѣшныхъ и уродливыхъ созданій; съ той ми нуты, какъ духъ понимаетъ себя духовно, все стано вится ' твердымъ, яснымъ и опредѣленнымъ. Единство его съ приличною ему Формою также есть что-то поло жительное и не имѣетъ надобности въ художественномъ сочетаніи, которое бы воображеніе поставило на мѣсто дѣйствительнаго. Тѣмъ менѣе классическій идеалъ мо жетъ назваться простымъ олицетвореніемъ, поверхност нымъ, представляемымъ только въ тѣлесной Формѣ; по тому что духъ, какъ основаніе произведенія искусства, вполнѣ проникаетъ чувственную Форму и вполнѣ дол женъ тождествоваться съ нею. Рапнымъ образомъ, по этому началу, можно оцѣнить и слѣдующее мнѣніе: что искусство должно подражать человѣческой ч>ормѣ. Обык новенно считаютъ этотъ выборъ и это подражаніе чѣмъ- то случайнымъ и произвольнымъ; напротивъ, искус ство, въ зрѣлости, въ полнотѣ своей жизни, обязано представлять свои идеи въ человѣческой Формѣ; ибо въ пей только духъ находить для себя приличное проявле ніе, изъ всего ряда видимыхъ существъ. Наконецъ, если существуетъ совершенная гармонія между выраженіемъ человѣческаго тѣла и всѣми чувство ваніями души, всѣми случайностями внутренней жизни; то, въ классическомъ искусствѣ, тѣло не есть просто жи вой предметъ; оно — образъ духа, совершенное тожде ство внутренняго и внѣшняго. Часто упрекаютъ классическое искусство человѣкооб- разносіпію, потому что оно представляетъ свободную ду ховность въ человѣческой недѣлимой и тѣлесной Формѣ.