Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

96 идетъ увѣреніе въ другихъ или открываетъ свое сердце передъ нами, то между принятіемъ письма и отвѣтомъ намъ приходитъ въ голову много идей и сужденій. Мысль обнимаетъ обширное поле возможностей. Но если дѣло идетъ о рѣчи лицъ въ присутствіи, то можно предполагать нѣкоторый произволъ въ побужде ніяхъ, чувствахъ и рѣшимости. Эго — быстрая смѣна словъ, жестовъ, отвѣтовъ и возраженій безъ умнаго оборота сужденій. Далье, дѣйствія п разговоръ въ каж домъ положеніи выходятъ живымъ образомъ изъ харак тера лицъ, не имѣющихъ времени выбирать различныя возможности. Въ этомъ не незначительно для поэта и его сочиненія обращать вниманіе на сцену, требующую такой драматической дѣятельности. Еще болѣе, по мо ему мнѣнію, никакая театральная піеса, собственно го воря, пе должна печататься, но, подобно древнимъ, при надлежать въ манускриптѣ театральному репертуару я въ незначительномъ количествѣ обращаться въ публи кѣ. Тогда бы мы не видѣли столько драмъ съ такимъ отдѣланнымъ стилемъ, содержащихъ прекрасныя чув ствованія, прекрасныя сужденія и глубокія мысли, но погрѣшающихъ въ томъ, что, драматически говоря, со ставляетъ драму, т. е. въ дѣйствіи и въ его одушев ленной жизни. Когда читаютъ сами съ собою или передъ обществомъ какое нибудь драматическое сочиненіе, то трудно рѣ шить: точно ли оно останется безъ еФФекта на сценѣ? Самъ Гете, уже опытный въ театрѣ, въ послѣднее время своей жизни слишкомъ сомнѣвался въ этомъ пунктѣ, по необыкновенной запутанности нашего вкуса, которому могутъ правиться вещи самыя разнородныя. Если вели ки и просты лица и цѣли ихъ, то безъ сомнѣнія легко ихъ попять. По движенія интересовъ, постепенный ходъ дѣйствія, запутанность положеній, точная мѣра, въ ко торой характеры дѣйствуютъ одни на другихъ, достоин-