Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

90 пость, находящуюся въ основаніи воли его характе ровъ, страстей или судебъ. При такомъ высокомъ по нятіи, съ живою способностію артистическаго творче» ства, конечно, поэтъ можетъ въ извѣстныхъ обстоя тельствахъ стать въ противоположность съ тѣсными идеями и дурнымъ вкусомъ своего времени и своей на ціи. Тогда разногласіе пе ему ставится въ вину, а публикѣ. Его долгъ слѣдовать только истинѣ и генію, который его возбуждаетъ. Лишь бы онъ былъ исти ненъ, онъ вездѣ пріобрѣтетъ побѣду, гдѣ только дѣло идетъ объ истинѣ. Но въ какой мѣрѣ можетъ драматическій поэтъ вы ходить на сцену передъ свою публику, этого нельзя опредѣлить точнымъ образомъ, Я только панеяпо во обще, что во многія эпохи драматическая поэзія упо требляема была для проложенія пути новымъ идеямъ, политикъ, нравственности, поэзіи, религіи. Уже Арис * тощакъ въ своихъ первыхъ комедіяхъ пускается въ живую полемику противъ новаго политическаго положе нія А фипъ п Пелопонезской войны. Вольтеръ также ста рается рлзпростраппть начало своего раціонализма своими драматическими твореніями. Но преимуществен но Лессингъ въ своемъ Натанѣ ІНі/дромъ силится оправ дать своп нравственныя вѣрованія въ противоположность съ религіознымъ православіемъ. Гете, въ первыхъ сво ихъ произведеніяхъ возставалъ противъ прозаичности германскихъ идей о жизни и искусствѣ, въ чемъ самъ Тикъ частно подражалъ ему. Если такой взглядъ поэта открывается какъ высшій взглядъ и пе отдѣляется отъ представляемаго дѣйствія, какъ независимое намѣре ніе, до той степени, чтобы послѣднее являлось только средствомъ; то оно не дѣлаетъ искусству насилія и не составляетъ упрека. Напротивъ, если поэтическая' сво бода твореніи терпитъ отъ того, то поэтъ по такому истинному направленію, но независимому, артистиче-