Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

*3 дечная, съ акомпаниментомъ ритмъ, принароп.існныхъ къ пѣнію и попятная безъ примѣси различныхъ рііФвъ образуетъ полное цѣлое. Но какъ сюаіетъ всегда почти есть нѣчто преходящее, то не надобно воображать, будто бы какая нибудь нація должна пѣть одну и туже пѣснь тысячу или сто лѣтъ. Народъ, постоянію разви вающіеся, не такъ бѣденъ и скуденъ, чтобы одинъ толь ко разъ имѣлъ у себя поэтовъ, составителей пѣсни; въ противоположность епоііеѣ, онъ всегда умираетъ и всег да возрождается. Она. есть ца+точное поле, которое возобновляется каждый годъ. Древнія старинныя пѣсни сберегаются только у народовъ угнетенныхъ, далекихъ отъ всякаго успѣха, незнающихъ веселости, всегда юной для поэта. По обыкновенная пѣснь раждается и уипраѳть подобно чувству, породившему ее. Она воз буждаетъ, радуетъ одну минуту и забывается. Кто знаетъ и поетъ еще теперь пѣсни всѣмъ извѣстныя и любимыя, назадъ тому пятьдесятъ лѣтъ? каждая эпоха даетъ пѣсни новый топъ, который звучитъ нѣсколько времени пока смолкнетъ. Впрочемъ, ни одна пѣснь не должна быть простымъ выраженіемъ личности поэта, но должна имѣть общую значимость возбуждать подобное впечатлѣніе. Такъ, она переходитъ изъ устъ въ уста. Пѣсни, которыя поютъ, не вездѣ въ свое время, рѣдко хороши. Какъ существенное отличіе въ способѣ выраженія пѣсни довольно представить двѣ главныя стороны, ука занныя выше: вопервыхъ, поэтъ можетъ выражать свое чувство я своп внутреннія впечатлѣнія открыто, пряно, особенно въ положеніяхъ и чувствахъ веселыхъ, такъ что все, что приходитъ ему въ голову, онъ сообщаетъ это непосредственно ибезъутайки. По съ другой стороны, въ крайней противоположности, нѣкоторымъ образомъ онъ долженъ заставить угадывать то, что тѣснится въ его сердцѣ. Первый способъ выраженія принадлежитъ Вос-