Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

Н9 ваться отъ своихъ намѣреній и своихъ личныхъ стра стей они вовлекаются въ общее разрушеніе или при нуждены отказаться отъ своего жребія. И такъ, основаніе трагическаго дѣйствія и представ ленія есть истинное, непреложное, въ противоположности гармоніи вѣчныхъ силъ жизни или нравственныхъ идей. Какое же впечатлѣніе произведетъ такая картина на душу зрителя? Его хорошо опредѣляетъ Аристотель, говоря о трагедіи, что она должна возбуждать ужасъ и жалость, очищая ихъ. Въ самомъ дѣлѣ, трагическій ужасъ не есть обыкно венный, возбуждаемый при видѣ несчастія или опасно сти, чувство обыкновенное, егоистическое, тѣсное. Чтобы зрѣлище возвышало и очищало на-лу душу, то должно имѣть религіозныя характеръ, чтобы ужасъ воз буждался не при видѣ какой ннбудь Физической силы грозящей нашему матеріальному бытію, но картиною нравственныхъ силъ, борющихся между собою. Борьба втихъ силъ наполняетъ душу религіознымъ ужасомъ, увлекаетъ насъ изъ обычныхъ сферъ нашихъ мыслей. Наша душа обнимается ужасомъ видя грозу надъ тѣмъ, что ей казалось ненарушимо и священно. Смятеніе ея прекращается тогда только, когда она опять видитъ гармонію въ развязкѣ, уничтожающей эту противопо- ложность. Жалости два вида: одинъ есть сочувствіе къ несча стію другаго; натуральное доброе чувство, но также обыкновенное. Другой — сочувствіе къ благородному не счастію, по нравственному началу, какое представляетъ лице и характеръ его въ несчастій, на службѣ посто ронняго дѣла. 11 такъ, побужденіе страсти, нравствен ная идея соединенная съ нимъ, опредѣляетъ натуру чув ства, которое мы испытываемъ при видѣ страданій или несчастій, какого пибудь лица. Картина страданій