Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

26 Ч-ескііі поэтъ, въ подобномъ случав, тотчасъ освобож дается отъ своего сюжета собственно и самъ предста вляетъ себя. Такъ, чтобы держаться примѣра, предста вляемаго нѣсколько разъ, Пиндара часто приглашали воспѣвать того или другаго побѣдителя па играхъ Гре ціи; даже часто онъ получалъ за то деньги; однако онъ, пѣвецъ побѣдителя, становится на мѣсто героя — и тогда, въ свободныхъ сочетаніяхъ своего воображе- пія опъ восхваляетъ подвиги предковъ, вызываетъ древ ніе мифы , или выражаетъ свои глубокія мысли о жиз ни, богатствахъ, силѣ, о всемъ великомъ и стоющемъ почести между людьми, о высокихъ качествахъ и пре лестяхъ музъ, а главное, о достоинствѣ поэта. Если онъ чтитъ героя въ пѣсняхъ слшнио, которою озаряетъ его, тѣмъ болѣе опъ, поэтъ, хочетъ вниманія потом ства. Ле опъ имѣетъ честь воспѣвать побѣдителей, а опи пріобрѣтаютъ честь отъ пѣсней поэта. Личное величіе, поднятое такъ высоко, составляетъ благород ство лирическаго поэта. Гомеръ, въ своей епопеѣ, из чезаетъ какъ недѣлимое, до той степени, что нынѣ сомнѣваются о его существованіи, между тѣнь какъ его герои пользуются безсмертіемъ. Герои Пиндара, напротивъ, остались пустыми именами. За то самъ онъ, воспѣвшій себя и сообщившій пиъ свою славу — без смертенъ какъ поэтъ. Слава, па которую опи могутъ претендовать, есть только дополненіе славы лириче скаго пѣвца. У Римлянъ также, лирическій поэтъ дер жится еще въ этомъ независимомъ положеніи. Свето ній, напр. разсказываетъ (т. 3. стр. 51 изд. В ольфэ ), что Августъ писалъ Горацію: An vereris пе apud posteris tibi іпГате sit, quad videaris fatniliaris nobis esse. Но Гора цій, исключая тѣхъ мѣстъ, гдѣ говоритъ объ Августѣ ex offlcio часто возвращается къ самому себѣ. Напр. Ill кн. XIV ода начинается возвращеніемъ Августа изъ Испаніи послѣ побѣды надъ Кантабрами, но потомъ Го ­