Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

171 лучшихъ дядей я прочее можемъ смѣяться надъ стран ными противорѣчіями, явными или закрытыми, заклю чающимися въ такихъ плутняхъ. Такимъ образомъ, новѣйшая комедія представляетъ вообще частные интересы и характеры съ своими хи тростями, смѣшною стороною, оригинальностью и глу постями въ описаніи ли характеровъ или въ комической запутанности положеній. Откровенная веселость, являю щаяся какъ постоянное примиреніе въ Аристофановой комедіи, нс оживляетъ этаго рода комедіи. Еще болѣе, шутка можетъ быть непріятною, когда злость, лукав ство прислуги, дѣтская ложь обманывающая своихъ ро дителей увѣнчиваются успѣхомъ, тогда какъ родители дѣйствуютъ по частнымъ побужденіямъ, а не по пред разсудкамъ и странностямъ характера, который даютъ имъ, что бы здѣлать ихъ смѣшными. Но вопреки этому довольно прозаическому способу изслѣдованія комедіи, у новѣйшаго театра есть еще другой родъ, представляющій истинно коническій и поэтическій характеръ. Здѣсь, въ самомъ дѣлѣ, сос тавляетъ главный тонъ — беззаботная веселость и жи вой характеръ, гордость и закоснѣлость глупости — и въ немъ опять является съ новымъ богатствомъ и глу бокимъ юморомъ въ болѣе или менѣе широкомъ или тѣсномъ коѵгѣ. въ какомъ нибудь важномъ или незна чительномъ сюжетѣ то, что произвелъ Аристофанъ со вершеннѣйшаго на поприщѣ древней комедіи. Блестя щимъ примѣромъ этого рода можетъ служить опять Шекспиръ . Съ видами развитія комедіи мы достигли истиннаго предѣла нашихъ ученыхъ изслѣдованій. Мы начали сим- еолическимъ искусствомъ, гдѣ недѣлимый духъ напрас но старается проявиться въ основаніи и въ Формѣ вмѣс тѣ; потомъ мы перешли къ классическому искусству,