Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

ства ораторовъ, генераловъ и государственныхъ людей. Въ частности опъ безжалостенъ къ новому направле нію даппому Есхиломъ трагедіи Опъ съ неистощи мымъ огнемъ попередъ умѣетъ дѣлать глупцами лица, въ которыхъ воплощаетъ такія глупости, такъ что, за мѣтно, изъ нихъ пе можетъ выйти ничего опаснаго. Таковъ напримѣръ Стрепсгадъ, который идетъ отыски вать философовъ , что бы освободиться отъ долговъ; Сократъ, выдающій себя учителемъ Стрепсіада и его сына; Бахусъ cxojuwrifi въ адъ, чтобы извлечь оттуда истиннаго трагического поэта; Клеонъ ’ , жены греческія хотящія вытащить богиню мира изъ одного колодезя и прочее. Главный тонъ такихъ представленій есть увѣ ренность лицъ въ себѣ самихъ, тѣмъ болѣе невозму тимая. чѣмъ они кажутся неспособнѣе выполнить свои предпріятія. Глупцы такъ наивны, весьма умныя лица представляютъ такое разительное противорѣчіе съ цѣлью своихъ усилій, что простодушная самоувѣрен ность пе оставляетъ пхъ никогда, каковъ бы ни былъ результатъ и оборотъ пхъ дѣлъ. Въ людяхъ такъ па родированы улыбающаяся ясность боговъ Олимпа, ихъ неизмѣнное равнодушіе, что ихъ ничто не конфузитъ, что они всегда всѣмъ довольны. У Аристофана нѣтъ ни одной дурной шутки. Онъ былъ очень обппзпвяпъ. пре красный гражданинъ, вѣрившій еще въ счастіе афипъ и представляющійся всегда истиннымъ патріотомъ. Слѣдовательно, въ своихъ комедіяхъ опъ представляетъ не религію, не нравственность въ себѣ, но преходящіе пороки, безнравственность, принимающую, по надутости, видъ вѣчныхъ силъ, претензіи личнаго тщеславія, ложь въ контрастѣ съ истиною, которыя слѣдовательно, мож но выставить па сцепу подъ чертами лицемѣрія. По какъ Аристофанъ выводитъ на театръ совершен ное противорѣчіе истинной природы боговъ, истинныхъ началъ политической и нравственной жизни съ идеями,