Курс эстетики, или Наука изящного. Первая часть

— 37 — идеи и категоріи разума, къ которой мы относили бы наше сужденіе. 3) Изящное должно заключать въ себѣ отношеніе со образности съ цѣлію, но такъ, чтобы это отношеніе схва чено было не позволяя идеи, цѣли, представляться на шему духу. Въ основаніи — это повтореніе прежняго. 4) Изящное, хотя бы не сопровождалось отвлеченною идеей, должно быть признано предметомъ необходимаго наслажденія. Во всѣхъ этихъ предложеніяхъ, мы находимъ нераз рушимое единство того, что предполагалось раздѣльнымъ въ сознаніи. Это различіе изчезаетъ въ изящномъ, по тому что въ немъ всеобщее и частное, цѣль и средства, идеи и предметъ проникаютъ себя совершенно. Частное въ самомъ себѣ, пусть оно будетъ противоположно или себѣ или всеобщему, есть что то случайное. Ио здѣсь то , что можетъ быть разсматриваемо, какъ случайная Фор ма, столь тѣсно связано со всеобщимъ, что сливается и тождествуется съ нимъ. Чрезъ то, изящное въ искусствѣ представляетъ намъ мысль воплощенную. Съ своей сто роны, матерія, природа, чувственное, имѣя въ себѣ мѣру, цѣль , гармонію, возвысились до достоинства духа и уча ствуютъ вь его всеобщности. Мысль не только прекра щаетъ свою вражду съ природою, но и восхитительна въ ней. Ощущеніе, наслажденіе, оправдывается и святит ся, такъ что природа и свобода, чувствительность и идея, въ этомъ единствѣ, находятъ свою праведность и освя щеніе. Впрочемъ, это соединеніе, являясь совершеннымъ, тѣмъре менѣеуничтожается субъективнымъ характеромъ. Оно не можетъ составить абсолютно истиннаго и мате ріальнаго. Изложивши главные результаты Кантовой критики, Гегель отдаетъ честь глубоко философскому уму Шил лера, который требовалъ единства и примиренія двухъ