Курс эстетики, или Наука изящного. Первая часть

— 30 — нія дикой невинности; уча созерцать, оно располагаетъ его къ размышленію и открываетъ его духу путь созер цанія и науки. Къ прежнему началу присоединяется другое, какъ его .развитіе и цѣлію искусства поставляетъ: очищеніе страс тей^ образованіе и нравственное совершенствованіе. Въ самомъ дѣлѣ, ’ выраженіе, услшрять страсти^ неопре дѣленно и поверхностно. Всегда остается вопросъ: въ ка комъ смыслъ и съ какою существенною и твердою цѣлію искусство должно очищать и умѣрять наклонности? На чало очищенія страстей имъетъ тотъ же недостатокъ; по крайней мѣрѣ оно имѣетъ преимущество , заставить по чувствовать необходимость высшаго правила, которое служитъ мѣрою для оцѣнки важности и достоинства произведеній искусства, внутренняго элемента, имѣюща го въ себѣ силу очищенія; и какъ, производить сей эф - Фектъ, есть существенная цѣль искусства, то этотъ эле ментъ, составляющій основаніе представленія, долженъ быть открытъ сознанію зрителя, подъ Формою всеоб щей истины. Въ этомъ то смыслъ говорятъ объ искусствъ что цѣль его есть: научатъ. Слъд. существенный харак теръ искусства долженъ бы заключаться въ двухъ вещахъ; въ удовольствіи отъ представленія и въ ученіи; нрав ственный урокъ вытекающій отсюда есть такой: tabula docet. Сей послѣдній результатъ былъ бы также истин ною его цѣлію , мѣрою его важности и его достоинства. Вотъ идея заключающаяся въ стихъ Горація: Et prodes- se volunt et delectare poetae. Въ сей ипотезѣ, можно также спросить: въ произве деніи искусства, урокъ нравственный — прямой или не прямой, ясный или скрытый? Если учить — уже суще ственная цѣль искусства, то, по ея природъ, совершенно умственной, можно сказать, что она можетъ состоять только въ Фактѣ, открывать сознанію человѣка пред-