Курс эстетики, или Наука изящного. Первая часть

— 179 — гинальнаго и индивидуальнаго въ своей національности; до такого преувеличенія, что вкусъ ихъ — совершенный результатъ духа общества, образованнаго по пріемамъ двора, требовалъ отъ всего, въ чувствованіяхъ и выра женіи ихъ, правильности и самой отрешенной условной однообразности. Они перенесли теже йѣлочи любимой деликатности въ свою поэзію и въ свой языкъ. Для озна ченія обыкновенныхъ вещей, почти всегда считали нуж нымъ употреблять перифразы и описанія. Извѣстно сколь ко стоило имъ труда сблизиться съ Шекспиромъ. Пере несши его на Французскую сцену, они должны были отрезывать и поправлять мѣста, которыя имъ нравились болѣе всего. Вольтеръ шутилъ много надъ Пиндаромъ за то что онъ сказалъ, что вода есть самое лучшее; Ѵ'<Гб?о. Такимъ образомъ герои: китайскіе, американскіе, греческіе или римскіе должны были го ворить и дѣйствовать какъ Французскіе придворные. Въ піесѣ: Ифигенія въ Авлидѣ, Ахиллесъ совершенно по ходитъ на Французскаго принца; своего у него только од но имя. Онъ выходилъ на сцену въ греческомъ костюмѣ, съ каскою на головѣ и одѣтымъ въ кирасу; но въ платьѣ маркиза, съ причесанными и напудренными волосами, въ красныхъ чулкахъ и въ башмакахъ съ цвѣтными лен тами. Расинова Есфирь одолжена, частію, своимъ успѣ хомъ, вѣку Людовика XIV тѣмъ, что царь Ассуръ, выхо дя на сцену, совершенно подобенъ былъ Людовику XIV, при выходѣ въ аудіенцъ залу. Ассуръ являлся въ ко стюмѣ полувосточномъ, но напудренный съ головы до ногъ, въ бархатной королевской мантіи; со множествомъ камергеровъ, причесанныхъ и напудренныхъ, во Фран цузскомъ платьѣ; имѣлъ подъ мышкой шляпу съ плюма- мажемъ, въ суконной одеждѣ шитой золотомъ, въ шел ковыхъ чулкахъ. То, что только представлялось двору и небольшому числу избранныхъ, представлено было и