Курс эстетики, или Наука изящного. Архитектура, скульптура и живопись. Второе отделение

33 Марсомъ. Равнымъ образомъ, требуется самое глубо кое изученіе, чтобы узнать опредѣленный смыслъ ста туи, по одному ея характеру, безъ помощи какой ни будь принадлежности. Впрочемъ, опытные знатоки умѣ ютъ даже по нѣсколькимъ остаткамъ догадываться о характерѣ и Формѣ цѣлой Фигуры и дополнять то, чего у вей не достаетъ. Это заставляетъ насъ опять удив ляться полному смыслу , тонкости и полной послѣдова тельности приведенія въ частность у греческихъ артй. стовъ, которые умѣли сохранять и развивать самую малую часть, сообразно характеру цѣлаго. Что касается сатировъ и фавновъ, то въ ихъ кругѣ опять подавлено то^ что остается исключеннымъ изъ высокаго идеала боговъ : человѣческія потребности веселой, игривой жизни , чувственное наслажденіе и проч. Но юные сатиры въ частности и молодые Фавны представлены древними часто съ такою прелестью, что, какъ говоритъ Винкельманъ (VI, 78), каждую Фигуру, если не обращать вниманія на голову, можно смѣшать съ Фигурою Аполлона, главнымъ образомъ такъ назы ваемаго Савроктоноса, у котораго ноги почти въ оди наковой позиціи съ Фавнами. Фавновъ и сатировъ узна ютъ по головѣ, по острымъ ушамъ, по рѣдкимъ воло самъ й небольшимъ ногамъ. Второй кругъ заключаетъ собственно такъ называе мое человѣческое. Здѣсь, въ частности, имѣетъ мѣсто красота человѣческой Формы, какъ она проявляется въ силѣ, развитой упражненіемъ, ловкостью ■, въ атлетиче скихъ играхъ и сражающихся бросателей кружка или дискоболовъ. Въ такихъ произведеніяхъ скульптура приближается болѣе къ портретутакому роду, въ ко торомъ древніе, хотя и представляли дѣйствительныя лица, всегда умѣли поддерживать начало скульптуры та кимъ, какимъ мы его узнали. Наконецъ j послѣдняя область, занимаемая скульпту Отд. ІІ. 3