Курс эстетики, или Наука изящного. Архитектура, скульптура и живопись. Второе отделение

179 мелодія носится надъ всею картиною и ея Форлани. Ес ли справедливо, что въ музыкѣ Итальянцевъ и въ пере ливахъ пѣнія, при голосахъ чистыхъ, безъ малѣйшаго диссонанса въ каждой части н въ. каждомъ видѣ пѣнія и мелодіи, звучитъ довольство самаго голоса, то такое же внутреннее довольство души, поглощенной любовію, составляетъ господствующій тонъ ивъ живописи. У ве ликихъ итальянскихъ поэтовъ находимъ туже изыскан ную глубокую чувствительность, туже ясность, туже свободу. Уже умное повтореніе рііФмъ въ терцетахъ, канцонахъ, сонетахъ и стансахъ, этотъ гармоническій звукъ, не только удовлетворяющій потребности равен ства въ простомъ повтореніи, но сохраняющій равен ство до трехъ разъ, есть свободный аккордъ, который въ своемъ быстромъ теченіи развертывается натурально для себя, для своего собственнаго наслажденія. Таже свобода открывается въ предметахъ высшаго разряда. Въ сонетахъ Петрарки, въ его секстинахъ, канцонахъ истинную цѣль составляетъ не обладаніе предметомъ, къ которому стремится желаніе сердца, не одна мысль, не одно чувствованіе, не направленіе серьезное къ пред мету, о которомъ говорится и не открывается потребно сти обладанія, но выраженіе есть само наслажденіе; это значитъ наслаждаться собою, любовію, которая ищетъ своего счастія въ своей печали, жалобахъ, опи саніяхъ, воспоминаніяхъ и Фантазіяхъ. Это есть жела ніе, которое удовлетворяется какъ желаніе и которое въ одной картинѣ, въ мысли любимаго предмета обла даетъ душою, предметомъ желаемаго своего соединенія. Данте также идя съ Виргиліемъ сквозь адъ или чисти лище видитъ ужаснѣйшія казни, тревожится, часто про ливаетъ слезы, однако продолжаетъ свой путь, спокой ный и утѣшенный, безъ вопля, безъ стѣсненія, безъ от вращенія и горести. Этого не должно быть. Еще болѣе, его осужденные въ аду наслаждаются по крайней мѣрѣ 12*