Краткие очерки орнаментных стилей по Овен-Джонсу, Расине, Де-Комону, Перро и Шипье и пр.

162

шихъ какое-то напыщенное изящество, но вмѣстѣ съ тѣмъ не лишенныхъ нѣ которой тонкости, чувствуется искренняя любовь къ античному міру. Фиг. 2, 3, 4, 5, 6 табл. LXXIV (Расине), плафонъ Лувра и часть нанно въ Фонтенебло (Расине, табл. LXXTI) суть продукты этого возврата къ нринцинамъ римской древности. Въ арабескахъ, украшающихъ комнату Маріи Медичи въ Люксамбургѣ (Расине, табл. LXXVI), нанротивъ, можно встрѣтить свободу стиля Возрож денія: это послѣдній отблескъ итальянскаго вліянія любимца Маріи Медичи, Кончини. Рядомъ съ этимъ болѣе или менѣе откровеннымъ возвращеніемъ къ образ цамъ античнымъ въ царствованіе Генриха IV внесены были неремѣны въ детали декоративныхъ искусствъ; это имѣло важное вліяніе на образованіе стиля, преобладавшаго въ царствованіе Людовика XI II и въ первую половину царствованія Людовика XIV. Мода обратилась къ произведеніямъ фламанд скимъ. Измѣненія, которымъ подвергались эти произведенія, легко прослѣ дить въ сборникахъ гравированныхъ орнаментовъ 1607—1624 г. Въ рисун кахъ Расине безъ труда можно распознать особенный характеръ нроизведеній фламандской школы. Сохраняя нѣкоторое отраженіе итальянскаго Ренессанса, новые рисунки орнаменте въ рукописныхъ и эмалевыхъ (Расине, табл. LXXVI), картуши и щиты (Расине, табл. LXXVII) дополняютъ и безъ того разнообразную орна ментацію этого новаго стиля, который впрочемъ не замедлилъ сдѣлаться нѣ сколько тяжелымъ. Самое полное и вмѣстѣ съ тѣмъ самое удачное выраженіе этого стиля пер вой половины XVII ст, представляютъ фиг. 1 и 4 табл. LXXVII (Расине). Боль шинство рисунковъ этой таблицы представляютъ различныя формы картушей. Китайскія произведенія, главнымъ складочнымъ мѣстомъ которыхъ въ эту эпоху была Голландія, много способствовали возникновенію или по крайней мѣрѣ поддержанію вкуса къ построеніямъ подобнаго рода; главное достоинство послѣднихъ заключается въ ихъ эластичности, потому что ихъ можно прино ровить ко всякимъ потребностямъ и ко всякимъ комбинаціямъ; Итальянцы, употребляя ихъ, никогда не заходили такъ далеко. Такія изобрѣтенія имѣли успѣхъ главнымъ образомъ благодаря масте рамъ по части столярнаго дѣла (каковы Вріезе и Христофоръ Фейнлинъ, фла мандцы, или Фридрихь Унтенчъ изъ Франкфурта), которые сдѣлали множество предметовъ мебели, отличающихся своею тяжелою роскошью; впрочемъ еще и въ наше время имъ иногда подражаютъ съ самою мелочною точностью. Столярное дѣло, столь развитое по отношенію фабрикаціи великолѣпныхъ столовъ и шкафовъ, которые были въ модѣ въ эпоху Возрожденія и образцы которыхъ, дошедшіе до насъ, показываютъ, что Нѣмцы, Французы и Итальянцы оказались одинаково ловки и изобрѣтательны въ этой сферѣ,—столярное дѣло кажется намъ главною почвою переформированія и сліянія описанныхъ нами жанровъ (стилей въ тѣсномъ смыслѣ, съ мѣстнымъ характеромъ).