Краткие очерки орнаментных стилей по Овен-Джонсу, Расине, Де-Комону, Перро и Шипье и пр.

121

что они почти достойны этого названія, хотя были только плодомъ старатель наго изученія антиковъ—были усвоены и усердно примѣняемы на дѣлѣ ор наментистами этой эпохи; именно этимъ изобрѣтеніямъ слѣдуетъ приписать то поразительное техническое совершенство, которое отличаетъ лучшія скульп турный украшенія и лѣпку Ренессанса. Наконецъ, когда эта система правильнаго расположенія орнаментовъ пла нами достигла высшаго своего совершенства, свѣта и тѣни располагаемы были столь хорошо, что, если смотрѣть издали, то рельефъ представлялъ только симметрично расположенныя точки, соотвѣтствовавшія главнымъ гео метрическимъ фигурамъ; приблизившись на нѣсколько шаговъ, глазъ въ со стояніи былъ различать листья и фигуры, соединявшіе самые выдаюпі,іеся пункты; подойдя еш;е ближе, можно было разсмотрѣть листья и почки, давав шіе ясное представленіе о натуральномъ гипѣ, воспроизведенномъ условнымъ образомъ; и чѣмъ тщательнѣе былъ обзоръ, тѣмъ болѣе онъ открывалъ безу коризненность артистическаго чутья по отношенію изяпі,ности лѣпки украша емой поверхности. Лѣпка лучшихъ итальянскихъ орнаментовъ XV в., каковы напр. орнаменты церкви Деи-Мироколи въ Венеціи, исполненные братьями Ломбард и (Овенъ-Джонсъ, табл. ЬХХІУ, фиг. 1, 8, 9), церкви Санта Марія дель Пополо (Овенъ-Джонсъ, табл. LXXIV, фиг. 1), исполненные Сансовино въ Римѣ, орнаменты церковныхъ дверей Санъ Джіованни Баттиста въ Фло ренціи, исполненные Гиберти (Овенъ Джонсъ, табл. LXXV, фиг. 3), орнаменты Санъ Микель ди Мурано (Овенъ-Джонсъ, табл. LXXIV, фиг. 4, 6), орнаменты Ла-Скала ди Санъ Марко (Овенъ-Джонсъ, табл. LXXIV, фиг. 2), орнаменты Ла-Скала деи Джиганти (Овенъ-Джонсъ, табл. LXXIV, фиг. 5, 7) и многихъ другихъ венеціанскихъ построекъ—во всѣхъ этихъ памятникахъ лѣпка орна ментовъ—выше всякихъ похвалъ. Тамъ никогда не встрѣчается ни одного фибра листка или почки, который слѣдовалъ бы ложному направленію; здѣсь никогда нельзя замѣтить изврап],енія или дурваго пониманія того изяш,ества, которое сама природа развиваетъ въ своихъ произрастеніяхъ. Введеніе въ барельефы элементовъ, принадлежаш;ихъ къ области живо писи, въ рукахъ артпстовъ, обладавшихъ въ меньшей степени, чѣмъ Дона телло, способностью чувствовать точныя границы условной манеры въ скульп турномъ дѣлѣ, породило вскорѣ какую-то безнорядочность. Самъ великій Ги берти нарушилъ эффектъ нѣкоторыхъ изъ самыхъ изяпі;ныхъ своихъ композицій введеніемъ перспективы и другихъ аксессуаровъ, въ которыхъ онъ слишкомъ близко слѣдовалъ натурѣ. Въ нѣкоторыхъ скульптурныхъ орнаментахъ Чер тозы эта ошибка зашла такъ далеко, что памятники, которые своею красотою и своими достоинствами должны были бы внушать зрителю чувство сознатель наго и глубокаго удивленія, на самомъ дѣлѣ только забавляютъ его своимъ сходствомъ съ кукольными домиками, обитаемыми феями, украшенными гир ляндами, скульптурными плиточками и покрытыми листвою,—вмѣсто того, чтобъ представлять серьезныя произведенія искусства, воздвигнутыя въ па мять умершихъ или предназначенныя для священныхъ обрядовъ.