Классическое Искусство

ференцировку т ѣ ла. Венера Франчабиджо (см. табл. XVII) относится къ этому числу, также и молодой Іоаннъ Андреа дель Сарто. А если отвлечь вниманіе отъ отд ѣ льной фигуры и обратить его на композицію ц ѣ лаго, то неизб ѣ жность этихъ моментовъ для богатаго искусства т ѣ мъ сильн ѣ е бросится въ глаза. хЧ ѣ мъ былъ бы Андреа дель Сарто безъ своихъ пятенъ, заставляющихъ вибрировать композицію, и какъ сильно расчи- тываетъ архитектоническій Фра Бартоломмео на возд ѣ йствіе живопис- ныхъ св ѣ тлыхъ и темныхъ массъ! Гд ѣ ихъ не хватаетъ, какъ, наприм ѣ ръ, въ только подмалеванномъ этюд ѣ Св. Анны, тамъ картина кажется еще не одушевленной дыханіемъ жизни. Закончу этотъ отд ѣ лъ цитатой изъ Леонардовской „Книги о живо- писи". „Кто пишетъ только для неспособной къ сужденію толпы", говоритъ онъ однажды 1 ) , — „въкартинахъ того художника будетъ мало движенія, мало рельефа, мало раккурса". Другими словами, для Леонардо художествен- ное достоинство картины опред ѣ ляется т ѣ мъ, насколько авторъ овлад ѣ лъ названными задачами. Движеніе, раккурсъ, т ѣ лесность явленія—какъ разъ понятія, значеніе которыхъ для новаго стиля мы зд ѣ сь пытались выяс- нить, и поэтому да падетъ на Леонардо отв ѣ тственность за то, что мы не ведемъ дальше своего анализа. 4. бдинство и необходимость. Понятіе композиціи старо и слагается уже въ XV стол ѣ тіи; однако, въ своемъ строгомъ смысл ѣ , какъ комбинація частей, которыя сл ѣ дуетъ созерцать вм ѣ ст ѣ , оно принадлежитъ XVI в ѣ ку, и то, что прежде счита- лось скомпонованным^ кажется теперь простымъ аггрегатомъ, лишеннымъ необходимой формы. Чинквеченто не только охватываетъ большія связ- ныя массы и понимаетъ единичное въ смысл ѣ его положенія въ пред ѣ - лахъ ц ѣ лаго тамъ, гд ѣ до т ѣ хъ поръ изолирующій взоръ разсматри- валъ вблизи кусокъ за кускомъ, оно даетъ также связанность частей, необходимость сочетаній, рядомъ съ которыми все кватроченто кажется лишеннымъ связи и произвольными Все значеніе этого можно наглядно усмотр ѣ ть на одномъ единствен- номъ прим ѣ р ѣ . Припомнимъ композицію Леонардовской Вечери и срав- нимъ ее съ Гирландайевской. Въ первомъ случа ѣ у насъ центральная фигура, господствующая, связующая; общество мужей, гд ѣ каждому указана опред ѣ ленная роль въ пред ѣ лахъ общаго движенія: строеніе, изъ котораго нельзя вынуть ни одного камня, безъ того, чтобы все не по- теряло равнов ѣ сія. Во второмъ же случа ѣ —сумма фигуръ, наборъ ихъ безъ соблюденія какого-либо закона посл ѣ довательности и безъ всякой необходимости именно этого числа; ихъ могло бы быть больше или