Художник и эпоха

дится чересчур м к о г о -«н а. к л а д н ы х» р а с х о- д о в в в и д е эмоцио и а л ь н ы х п е р е ж и в а- ний, к о л е б а н и й и б е с к о н е ч н ы х с ом и е- н и й. Всего этого нет в Глебе. И вот почему именно Глеб не ударился в панику, он понимает, что буржуа хоть и возродился, но уже не в качестве с у б * е к т а, а о б ' е к т а и с т о рии . Что роковое противоречие между лозунгами «кафе со струнным оркестром» и «кто не работает — да не ест», будет преодолено. Пой- мет лозунг сурового вождя: «пролетариат, чтобы по- бедить, должен научиться лавировать и отступать»... Мы уж говорили о том, что Глеб художественно рисуется как бы косвенно. Этим и объясняется, по- чему при обрисовке непосредственно Глеба даются черты схематически-скупые. Глеб — монолитен, хотя не во всем завершен. Нет психологически раздвоения между волей и разумом. Глеб удивительно прост, и какая-нибудь «сложная» барынька сказала бы: ка- кой примитив! А на деле в этой простоте есть та сила и глубина, которая превращает неслыханно трудное и сложное в п р о с т о е . Возьмите хотя бы факт примирения между Глебом и инженером Клейстом, который передал Глеба белогвардейцам. Что это — христианское прощение? — Ничего подобного! Про- сто у Глеба нет абстрактных врагов и друзей. В с е п о д ч и н я е т с я д е л у. Клейст н у ж е н з а в о- д у. Вот и' все. Он должен работать. Ну, а. обиды, пси- хологические «Переживания» — по-боку! Вспомните другую сцену примирения врагов. Муж Айны Кар<У шшой примиряемся-с Вронским у трупа Лн'иы. Дб-